Игорь Пыхалов - Долг русского историка. Жизненный путь и труды В. С. Брачева

Родился Виктор Степанович 26 мая 1947 г. в деревне Матеши Ахремовского сельсовета Браславского района Полоцкой области тогдашней БССР в семье бывшего партизана – уроженца Симбирской губернии Брачева Степана Николаевича и крестьянки этой же деревни Шаркевич Стефании Андреевны.

Сначала об отце В.С. Степан Николаевич Брачев появился на свет в селе Озёрки Языковской волости Курмышского уезда Симбирской губернии [12] Ныне село Озёрки Пильненского района Горьковской области. (кстати, «брача» по словарю В.И. Даля означает жениховство или сватовство) 11 августа 1910 г. Крещён в местной Христорождественской церкви села. Его отцом был малоземельный крестьянин Николай Григорьевич Брачев. Мать – Агриппина Тимофеевна Жукова. Кроме села Озёрки представители фамилии Брачевых встречаются в конце XIX – начале XX вв. в селе Нарышкине Сердобского уезда Нижегородской губернии Бековской волости (Брачев Семён Иванович 1889 г. р.), в деревне Никольская слобода Свияжского уезда Косяковской волости Казанской губернии (Брачев Григорий Иванович 1865 г.р.) и в деревне Русские Азели Свияжского уезда Казанской губернии (Брачев Гордей Иванович).

«Дедушку, – пишет в своих воспоминаниях [13] Личный архив В.С. Брачева. Степан Николаевич, – я не помню, но бабушку помню хорошо. Звали её Анной, по прозвищу Анюша, очень была сердитой, злой. Отец мой был у неё старшим сыном. Всего их было пятеро братьев – Николай, Яков, Иван, Фёдор и Тимофей. Мать наша умерла не знаю в каком году, я был ещё маленький. Семья наша была: мы с отцом и три моих старших сестры: Екатерина, Наталья и Ульяна.

Отец тогда был лесником в Чувашах. Земли было у нас мало: если разделить на пятеро братьев, то там и десятины не придётся на брата. Перед самой революцией семья вернулась в Озёрки. Здесь у нас было хозяйство: лошадь, корова и две овечки. В революцию 1917 г. отцу дали винтовку и патроны к ней, а то буржуи так своего бы не отдали.

Были к нам в село присланы солдаты в серых шинелях, тоже с винтовками, около нас было 2 помещика – Рогозин и Землянин, которых разграбили бедняки-крестьяне. Землю их разделили между собой, а хлеб сдали государству.

Так вот, в 1920 г. мы, т. е. вся наша семья заболели тифом. Перед этим у нас пала лошадь. Сестра Ульяна померла от тифа, затем отец, а мы – я и две сестры, Катя и Наташа, как-то оклемались и вот живём до сих пор. 14.7.1972 г.»

Этим заканчиваются краткие записки Степана Николаевича, кстати, написанные им по просьбе B.C. На большее его, как говорится, не хватило, через год 20 декабря 1973 г. он умер от рака.

О других деталях истории рода Брачевых мы узнаём уже от самого Виктора Степановича, так как отец много рассказывал ему о себе и своей жизни. После смерти жены, дед Виктора Степановича, Николай Григорьевич, привёл в дом мачеху, которая, собственно, и вела всё домашнее хозяйство, однако, когда в 1920 г. умер и он, мачеха ушла из их дома. Сёстры Катя и Наташа пошли в прислуги, десятилетнего же Степана из милости взяли к себе на воспитание братья его отца, у которых по очереди он и жил до 17–18 лет. В школу Степан Николаевич пошёл только в 1921 г. в возрасте 10 лет. Это был школа трёхлетка в селе Озёрки. Первым учителем его был Серафим Фёдорович Крылов, сын попа деревенской церкви. Но проучился здесь Степан Николаевич только всего одну зиму, надо было помогать по хозяйству дядьям, у которых он жил и у которых, по его словам, делал всю чёрную работу. Единственным светлым воспоминанием были поездки в ночное пасти лошадей.

Серьёзные перемены в его жизни произошли тогда, когда старшая из сестёр Катя вышла замуж и, пожалев брата, взяла его в свою семью, которая в поисках лучшей жизни переехала в 1928 г. на Урал на хутор «Хорошая речка» Старобухаровского сельсовета Бисертского района Свердловского округа. Здесь Степан экстерном продолжил обучение в трудовой школе первой ступени, вступил в комсомол и даже был избран делегатом на областной комсомольский съезд, куда и явился в лаптях и военной гимнастёрке. Встречали их девушки в красных платочках.

19 мая 1929 г. Степану Николаевичу заведующей Кантугановской школой первой ступени Свердловского округа Т. Смирновой было выдано свидетельство о том, что он «действительно обучался в названной школе поступив в неё с домашней подготовкой и успешно прошёл курс 3 и 4 группы». В марте 1931 г. Степан Николаевич оказался в школе фабрично-заводского обучения (ФЗУ) при Златоустовском металлургическом заводе им И.В. Сталина, которую и окончил 13 апреля 1933 г., когда ему была присвоена квалификация формовщика 4 разряда. Однако по специальности работал не долго и в том же году он вернулся на родину в село Озёрки (колхоз «Агитатор» Озёрского сельсовета Пильненского р-на) и женился. Жена – Аграфена Тихоновна, от брака с которой он имел двух сыновей – Виктора (1934–2004) и Михаила (1937 г.) и в ноябре этого же 1933 г. был призван в ряды Красной Армии. Зачислили его в Нижегородскую бронетанковую школу, где он и прослужил по октябрь 1935 г.

Проработав некоторое время после демобилизации участковым инспектором Алгашинского районного отдела милиции управления НКВД по Чувашской АССР в рабочем посёлке Шумерля, Степан Николаевич принимает решение возвратиться в родную деревню, закончив предварительно в июне 1939 г. школу механиков «Батрак», получив специальность комбайнёра.

В июле 1941 г. в связи с началом войны был призван по мобилизации Пильненским РВК в ряды Красной Армии. Принимал участие в боях под Ленинградом и попал в плен в сентябре 1941 г., после чего оказался в немецком концлагере под Каунасом.

Условия жизни там были, согласно его воспоминаниям, крайне тяжёлыми, свирепствовала дизентерия, люди мёрли как мухи. Работали, главным образом, на разгрузке вагонов на станции, никаких норм не было, работали до изнеможения. Местное литовское население, стоит отметить, относилось к военнопленным сочувственно. Зная, где они работают, люди оставляли им хлеб на земле, бросали его им и во время движения колонны на улице. Однажды, рассказывал С.Н., во время работы, когда контроль охраны был ослаблен, заглянули мы с товарищем во двор соседней школы, нас сразу же окружили литовские школьники, мы попросили хлеба и дети отдали нам свои школьные завтраки и вообще, выражали своё сочувствие.

Тем не менее, силы С.Н. были уже на исходе. От неминуемой смерти его спас случай. Дело в том, что нуждаясь накануне весенних полевых работ, в рабочей силе литовские зажиточные крестьяне обратились к немецким властям с просьбой передать им часть военнопленных для использования их на сельскохозяйственных работах. Те согласились. Можно себе представить ажиотаж в лагере, когда там узнали, что можно записаться на эти сельхозработы. Проблема была в другом – желающих записаться было много, а требовалось несколько десятков человек. Образовалась давка, крики, ругань; не в силах добиться должного порядка, немецкие солдаты рассвирипели и стали избивать людей.