Ингрид Бергман - Моя жизнь

Мне пришлось повести девочек и Робертино в парк. Репортеры, как всегда, решили нас сфотографировать. И вот появились трое детей с вытянутыми лицами. Снимок, на котором были запечатлены три расстроенных ребенка, производит ужасающее впечатление.

В конце концов я спросила Робертино:

— В чем дело? Ты же встречался с Ларсом. Ты ходил с ним в зоопарк.

— Я ничего не имею против Ларса. Мне он нравится, но это вовсе не значит, что тебе нужно выходить за него замуж. Пусть он живет с нами, но зачем тебе выходить замуж?

Итак, папа и трое детей объединились против меня. Правда, девочки были настроены более романтично. Они все время шептались и уже начали сомневаться в правоте своего брата.

Ларс встречал нас у входа в парк. Мы собрались ехать за город, чтобы посмотреть дом в деревне Жуазель, в сорока километрах от Парижа, который хотели купить. Робертино сидел впереди с Ларсом; Ингрид, Изабелла и я — сзади. Робертино уставился в окно, он не смотрел в сторону Ларса и вообще не открывал рта.

— Мама, — прошептала малышка Ингрид. — А Ларс знает, что ты собираешься за него замуж?

— Думаю, что да.

— Но ты его об этом не спрашивала?

— Нет, не спрашивала.

— Но ты же должна спросить его об этом, — расстроилась она. И чтобы обрести уверенность, она наклонилась вперед и проговорила: — Ларс, ты хочешь жениться на моей маме?

Ларс был так удивлен, что, быстро обернувшись, взглянул на меня. Он молча продолжал вести машину, но видно было, как он разволновался.

Ингрид повернулась ко мне и обеспокоенно спросила:

— Что он сказал?

— Ничего.

— О! — Она была в шоке, а вдруг Ларс не женится на мне. Поэтому она снова наклонилась вперед и сказала:

— Ларс, мама еще молодая.

Я чуть не заплакала. Это было самое очаровательное предложение, которое от имени матери могла сделать шести летняя девочка.

— Ну, если ты хочешь, чтобы я женился на твоей маме, возможно, я это и сделаю, — сказал, улыбнувшись, Ларс.

Теперь присоединилась и Изабелла:

— Мы бы очень хотели, чтобы ты женился на нашей маме. И не волнуйся о Робертино, мы с ним сами поговорим и все ему объясним.

Они остановились перед длинной, выложенной из серого камня оградой с огромной, окрашенной в зеленый цвет дверью. Войдя внутрь, они увидели большую зеленую лужайку, на которой небольшими группками росли кедры невиданной красоты. Их бледно-зеленые перистые ветви свешивались вниз, почти касаясь изумрудной травы. Ингрид сделала несколько шагов вперед и увидела небольшой фермерский дом из серого камня.

Мгновенно, как было и на острове Ларса, она почувствовала, что это как раз тот дом, который им нужен.

7 июля 1958 года она написала Лиане Ферри в Рим:

«Мы не можем избавиться от провокаций, подозрений, слухов — особенно с тех пор, как репортеры обнаружили, что мы купили дом, а я по глупости объявила, что, как только стану свободна, выйду замуж за мистера Л. Ш. С тех пор журналисты ведут себя просто невыносимо. Они охотятся за нами, как за зайцами, стараясь допытаться, когда и где мы будем сочетаться браком. Теперь я думаю, что лучше было вообще ничего не говорить. Нельзя же строить планы о будущей свадьбе, когда расторжение прежнего брака отдаляется все больше и больше. Близнецы знают о моих намерениях и относятся к ним прекрасно. Робертино, к сожалению, узнал обо всем от Ренцо и поначалу был в шоке, но думаю, что сейчас он тоже успокоится, если, конечно, все остальное семейство не станет рыдать и демонстрировать свое неодобрение. Я сказала Роберто, что ему нужно объявить детям только одно: что он вовсе не несчастен. И все будет в порядке. Но разве он это скажет? Он обещал сделать все, что в его силах, а сам, как мне думается, тревожится только о том, что дети вдруг слишком полюбят Ларса.

Чтобы успокоить тебя, хочу сказать, что ощущаю невероятную уверенность в себе и безмятежность. То, что происходит со мной, — самое лучшее из всего того, что может быть в моей жизни. Этот человек — единственный, кто меня прекрасно понимает и принимает со всем хорошим и плохим. Никогда мне не приходилось встречать от людей такого понимания».

15 июля 1958 года Ингрид писала Лиане Ферри:

«Дети все еще у Роберто. Как раз в тот момент, когда я собиралась совсем обозлиться на него, произошло несчастье: малышка Иза свалилась с аппендицитом. Сейчас уже все в порядке, но он не хочет отдавать мне детей еще две недели. Надеюсь, скоро он продаст свой телевизионный документальный фильм, — не может же это продолжаться вечно. Он не может понять, почему ему так не везет. Я пробую объяснить, что во многом виноват он сам, но в это он, конечно же, никогда не поверит».

Через десять дней она добавляла во втором письме:

«Сегодня вечером покидаю Париж, и дети опять будут со мной. По телефону они мне сказали: «Бедный папа, он проплакал всю ночь». Меня это сводит с ума; вместо того чтобы представить все происходящее как можно естественнее и проще, он обязательно должен устроить итальянскую мелодраму. Я пообещала, что они проведут с ним лето в «Санта Маринелле»».

5 сентября 1958 года — Лиане Ферри:

«Пиа полюбила свой дом во Франции, но больше всего она любит этот маленький остров. Конечно, он уникален, и я так рада, что она счастлива. Самое главное, она полюбила Ларса, — для меня нет большего счастья. Им так весело вдвоем. И все три девочки, все три мои девочки, счастливы за меня.

Я не так, как ты, волнуюсь о детях. Неужели Роберто задержит их в Италии? Его же самого там нет. И у него нет денег, по крайней мере пока нет, чтобы содержать их. Слава богу, меня это больше не касается. Когда я оглядываюсь назад, жизнь кажется мне кошмаром; перемены, путаница, обещания, непонимание, ложь... помогите! Милая, милая подруга, благодарю бога за таких друзей, как ты. Хорошо, если у тебя представится возможность приехать во Францию, тогда я покажу тебе человека, которого люблю. И наш чудесный дом».

И снова — Лиане. Из Жуазели, 5 октября 1958 года.

«Меня пугает, как ты предвидишь некоторые вещи. Снятся они тебе — или ты их предчувствуешь? Конечно же, с Роберто возникли сложности из-за детей. Он пытается найти любую возможность, чтобы получить над ними опеку. Я решительно против этого. Я сказала, что у нас должны быть равные права. Он находит любые предлоги, чтобы возвести передо мной преграды. К ним, например, относится и то, что дом в Жуазели куплен не на мое имя, а на имя Ларса.

Я предоставила Роберто право видеться с детьми в любой день недели, где только он пожелает, и быть с ними каждый второй уикенд. Кроме того, ему принадлежат два месяца с ними в Италии, в то время как мне остается всего один. А он жаждет еще и официального опекунства и говорит о собственном доме в Париже, где будет жить с детьми, когда имеет лишь номер в отеле «Рафаэль»! Да и тот не оплачен! Все свои требования он основывает на том, что я собралась замуж. Хотя в глубине души знает, что я никогда не разделю его с детьми, не заберу их из Италии. Я даже не знаю, что я еще могу сделать для него. Порою кажется, что ему доставляет удовольствие сама борьба и хождение по судам.