Виктор Андриянов - Косыгин

Эта тревога сопровождала всю историю отечественного трубопроводного транспорта. На строительстве нефтепровода Нижневартовск — Куйбышев диаметром 1220 мм, вспоминал Юрий Петрович Баталин, «количество порывов по вине изготовителей труб превзошло все допустимые пределы». Строители обратились за помощью в Совмин. «С помощью Алексея Николаевича Косыгина в конце концов удалось несколько поправить дела у главного поставщика — Челябинского трубопрокатного завода». Но это кардинально не решало проблему. Опуская технические подробности, скажу, что для основательного повышения качества труб требовались дефицитные легирующие добавки, которые шли исключительно на оборонные цели. Вопрос о повышении качества строительства трубопроводов вынесли на совещание у премьера. Баталин, первый замминистра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, предложил организовать производство отечественных труб с легирующими добавками. На него обрушился один из старейших министров, сталинский нарком Петр Фадеевич Ломако. Ему уже было за семьдесят, за плечами три с половиной десятка лет наркомовско-министерского стажа:

— Мальчишка, несет околесицу!..

Алексей Николаевич никому не позволял так вести себя. Сделал одно замечание, второе. Ломако не унимался. Он вообще заводной мужик был. Рассказывают, в сорок втором году в Казахстане за три месяца построили молибденовый рудник «Восточный Коунрад». Этот рудник, затерянный в Балхашской степи, давал во время войны больше половины всего молибдена, добываемого в нашей стране, металла, без которого беззащитна армия. Ветераны рудника помнят, как Ломако, прилетев к ним, пригласил на сцену молодого стахановца, Литвинова, поднял паренька на плечи и крикнул: «Слава лучшему помощнику фронта!» И зал ответил громовым: «Ура!»

…Не обращая внимания на Косыгина, министр продолжал:

— Мальчишка, молоко на губах не обсохло, учиться надо!

— Хамству и грубости ни у вас, ни у кого бы то ни было еще учиться не намерен, — отрезал Баталин. — К чертям собачьим таких учителей!

Косыгин отчитал и «учителя», и «ученика».

Баталин закончил свое выступление, сел на место. Кто- то из соседей-министров прошептал: «Правильно ты старика одернул, но учти: потом еще и друзьями станете».

Так и вышло. «Мы действительно наладили с Петром Фадеевичем неплохие деловые отношения, — вспоминает Юрий Петрович Баталин. — Ломако быстро вникал в суть дела, принимал обоснованные решения и умел держать слово».

Словом, строители трубопроводов и металлурги «вопрос решили». Получили трубы, пригодные для экстремальных условий Крайнего Севера. Правда, через несколько лет пришлось еще раз вернуться к этой теме. В 1975 году на нефтепроводах случилось выше 150, а на газопроводах более 60 крупных аварий. В газетах о них тогда не писали. Шестого июля 1976 года секретариат ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О повышении надежности и эффективности нефтепроводов и газопроводов».

6 апреля 1971 года, XXIV съезд партии. С докладом «Директивы XXIV съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971–1975 годы» выступает Председатель Совета Министров СССР Косыгин.

Алексей Николаевич говорил о том, что в значительной мере прогрессивные изменения в промышленности определяются также расширением ее сырьевой базы, открытием новых месторождений газа, нефти, руд черных и цветных металлов, алмазов и других полезных ископаемых. К тому времени разведанные запасы газа превышали 16 триллионов кубических метров, из них более 13 триллионов составил прирост запасов, открытых за минувшее пятилетие, за 65— 70-е годы. За те же пять лет доля нефти и газа в топливном балансе страны поднялась до 60 процентов против 51 в 1965 году. Была создана крупнейшая база нефти и газа на востоке страны. Косыгин напомнил: еще недавно нефть доставлялась в Сибирь с Запада, а теперь из Сибири часть нефти идет и на запад, и на восток. За восьмую пятилетку были построены нефте- и газопроводы общей протяженностью 35,6 тысячи километров.

Все эти новые места — Самотлор, Нефтеюганск, Надым, Уренгой и другие для него не были лишь точкой на карте, как для иных отяжелевших госчинов. Прилетев на Самотлор, он вместе со свитой (Б. Е. Щербина, В. Э. Дымшиц, П. С. Непорожний и другие) добирается даже до буровых.

Николаю Константиновичу Байбакову запомнился забавный эпизод. Их вертолет приземлился неподалеку от разведочной буровой. Идти предстояло метров двести — навстречу морозному ветру. Пока дошли, обморозились. «Взглянув на Алексея Николаевича, я увидел белое пятно на его щеке и посоветовал растереть его снегом, — вспоминает Николай Константинович. — Он в свою очередь посмотрел на меня и пальцем показал на мои белые уши. Смеясь и морщась, мы растерлись снегом. Уши мне жгло, как кипятком. За обедом в столовой мы продолжали посматривать друг на друга, улыбаясь, указывая: он мне — на уши, я ему — на щеку, которые в тепле из белых стали огненно-красными. До чего доверчиво и открыто смеялся Алексей Николаевич, что невольно думалось: «Какой хороший человек рядом!»

И другой эпизод, который запомнился Владимиру Георгиевичу Чирскову, последнему министру строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Советского Союза. Он рассказал о нем в сентябре 2002 года, когда ветераны Миннефтегазстроя собрались, чтобы по-семейному отметить 30-летие со дня создания своего уже десяток лет не существующего ведомства. Этому министерству было отмерено всего 18 лет — от начала девятой пятилетки до конца разрушительной перестройки. Всего 18 лет, но сколько же было сделано за эти годы!

Владимир Георгиевич вспомнил, как в 1976 году Косыгин, прилетев в Тюменскую область, побывал на одной из компрессорных станций недалеко от Надыма. Поднявшись на площадку, он сказал: «Пройдут годы, люди будут анализировать и говорить, как вы могли в тундре строить такие предприятия в такие сроки!»

Могли. Потому что их объединяла большая цель, и слова о Родине, патриотизме для них не были пустой фразой. 72-й год — Медвежье, 78-й год — Уренгой, 86-й — Ямбург — крупнейшие в мире газовые месторождения. А нефтяные гиганты! Самотлор, Федоровка, Холмогоры — 15–20 нефтяных месторождений вводили в строй…

И горький факт: за последние десять лет не сделано даже столько, сколько раньше делали за полгода.

А за десятую пятилетку предстояло сделать еще больше, чем за девятую. Добывать 480–500 млн. тонн нефти — прирост 131–151 млн. тонн. Добычу газа предполагалось поднять до 300–320 млрд. куб. метров (прирост 102–122 млрд. куб. метров); угля до 685–695 млн. тонн (прирост 61–71 млн. тонн).

Началась программа строительства атомных станций, рассчитанная на 10–12 лет. Уже была создана объединенная энергосистема европейской части страны и на ватманах появлялись контуры единой энергосистемы СССР. И Единой системы газоснабжения. 75 процентов всего прироста добычи нефти планировалось получить на новых крупнейших месторождениях Тюмени и Мангышлака.