Илья Дубинский - Трубачи трубят тревогу

Хто цих грошей не братиме,

Того Махно дратиме!

При подходе к Днепру по распоряжению Примакова из состава 8-й и 17-й дивизий был сформирован сводный отряд на самых крепких, выносливых конях. Возглавил его Григорий Иванович Котовский. Всадники с подбитыми лошадьми, с лишним имуществом отправились к местам постоянных стоянок.

Следы банды вели к Каневу. Здесь, на одном из глухих хуторов Каневщины, состоялась встреча петлюровской резидентки с махновским контрразведчиком Воробьевым, который и свел ее с Махно.

Задержанная в Ольгополе Ипполита Боронецкая, пытаясь полным раскаянием смягчить свою участь, ничего не утаила из того, что произошло во время ее свидания с «главковерхом» анархо-кулацкой вольницы.

Батько, страдавший от очередной раны, полученной в бою у Пугачевки, принял шпионку лежа в тачанке, по бокам которой в почтительной позе застыли приближенные батьки — патлатый матрос Щусь, начальник махновского штаба Белаш и палач Воробьев. Махно, не слушая посланницу Чеботарева, сразу же обрушился на нее:

— Передай, девка, своему Петлюре, что батько Махно шуток не признает. Где ваши атаманы? Попрятались от Махна, как мышь от кота. Не видел я что-то ни их отрядов, ни их самих. А ваш Черный Ворон пусть и не попадается мне на дороге. Он хоть и ворон, а велю своему воробью, — батько указал пальцем на контрразведчика Воробьева, — выклевать ему буркала, а потом шлепну за обман!

— Напуганные! — невнятно пробормотал Щусь.

— Напуганные? — процедил сквозь редкие зубы батько. — Тоже мне вояки!

— Они опасаются, Нестор Иванович, — выступил вперед Белаш, — помнят, как вы поступили с атаманом Григорьевым...

— Волков бояться — в лес не ходить! — ответил Махно. — Вот, девка, передай своему Петлюре, раз такое дело, Махно плюет на него.

— С вами должен был встретиться наш атаман трех губерний Мордалевич, — заговорила наконец Ипполита.

— Никаких атаманов ни трех, ни четырех губерний не знаю и знать не хочу. С вашим дерьмом свяжешься — сам дерьмом станешь. Я ухожу со своей армией.

— Нельзя ли узнать куда? — почтительно спросила Боронецкая.

Махно искоса посмотрел на нее.

— Ишь чего захотела! Иду, куды надо. А своим передай, если Петлюра по-серьезному двинет на Украину силы, Махно готов взять Киев. Только позже, к лету или к осени. Мать-анархия еще покажет себя!

Воробьев, подав знак об окончании аудиенции, выпроводил контрразведчицу за хутор.

Боронецкая ждала иного приема. Ну что ж? Переговоры с Махно — это ведь далеко не все, чего от нее требовал шеф. Ей еще предстояло встретиться с крупным советским командиром и, пустив в ход все свое обаяние, затянуть его в сети чеботаревских козней. Еще во время осенней кампании Ипполите удалось вскружить ему голову. Для ловкой интриганки это не составляло большого труда: человек оказался близким ей по духу. Под влиянием шпионки он забыл о командирском долге, о дивизии. Петлюровцы, перейдя в наступление, опрокинули тогда ее полки и захватили Деражню.

Боронецкая после встречи с Махно направилась в Ольгополь. Там некий Яворский, тайный агент Чеботарева, командир продовольственного отряда, помог ей устроиться на работу в школе и связаться с ее прежним поклонником.

Возле Канева махновцы оставались недолго. Набросав на рыхлый снег солому, доски, они переправились на левый берег Днепра. Спустя несколько часов — это было в январе 1921 года, — перешел реку и сводный отряд Котовского.

Вскоре махновская черная рать попала в «мешок». Тщательно задуманная ловушка была подготовлена для, нее недалеко от Хорола. Путь банде преграждала насыпь железной дороги. Перемахнуть через нее можно было только у переезда, вблизи которого курсировал бронепоезд.

С двух сторон охватывала врага советская конница. Разъезды 14-й буденновской дивизии нащупали основные силы махновцев. Приближался к полю боя сводный отряд Котовского. Казалось, что теперь уже бесшабашные головорезы батьки не устоят против натиска червонных казаков и буденновцев, стремившихся отомстить за своих любимцев — Пархоменко и Карачаева.

Очутившись в безвыходном, казалось бы, положении, Махно придумал коварный маневр. В его штабе нашлось удостоверение на имя командира взвода 84-го полка 14-й дивизии. С этим документом личный ординарец батьки помчался к бронепоезду. Предъявив документ, подвел командира к амбразуре. Показал на приближавшихся махновцев:

— Это наши. А там, — повел он пальцем в сторону буденновцев, — махновцы. Кони наши вымотаны, к атаке не способны. Так что начдив просит вдарить ураганным... пока пройдем. За переездом станем... будем ждать червонных казаков...

Простодушный командир бронепоезда попался на махновский трюк. И на сей раз анархо-бандиты вырвались из тщательно подготовленной для них западни.

Отряд Котовского почти весь январь преследовал банду Махно. Избегая встречи с советской конницей, бандит ушел на восток — к Волчанску и Купянску.

Махновцы бушевали еще несколько месяцев на юге Украины. Но поддерживавшее их кулачество постепенно выдыхалось в условиях нэпа. Поняв тщетность борьбы, с отчаянием сражалось кадровое ядро махновцев. Бывали у них и успехи. Где-то у Балаклеи они разгромили красногусарскую бригаду, возглавлявшуюся бывшим царским офицером Ватманом, содрали с убитых и раненых кавалеристов новенькие из яркого сукна галифе. Но недолго в них щеголяли.

После возвращения Котовского Примаков, по распоряжению М. В Фрунзе, отправил на Левобережье свежий отряд для борьбы с Махно. Возглавил эту часть командир бригады Петр Петрович Григорьев.

Вскоре после похода на Махно Федоренко, вернувшись из Белой Церкви, где стоял штаб дивизии, голосом, в котором одновременно звучали и радостные и грустные нотки, заявил мне:

— Нам, старикам, пора на покой. Я в седле с тысяча девятьсот девятого. Покомандуйте теперь вы, молодежь. Сдам тебе, комиссар, полк со спокойной душой. И полк, и моего трофейного Грома. Это зверь, а не конь. А Троянду, так и быть, преподнесу Демичеву. Поеду в Бахмут. Пока в отпуск. А там посмотрю, может, останусь, может, и вернусь.

Покинув навсегда ряды нашей славной дивизии — только позже, спустя год, — «желтый кирасир» не ушел, разумеется, на покой. Бывшего командира 6-го червонно-казачьего полка, посланного на Северный Кавказ, назначили директором крупнейшего совхоза «Верблюд».

6-й полк стоял тогда в Плоском и в близлежащих селах. Плоское считалось центром нашего боевого участка.

Вся территория, на которой широко раскинулся конный корпус, была разделена между частями. В границах боеучастка командир отвечал не только за ликвидацию бандитизма, изъятие дезертиров, охрану сахарных заводов и ссыпных пунктов, до и за помощь слабосильным хозяйствам во время полевых работ. Многочисленные функции не снимали с командира ответственности за боевую подготовку части. Работы было уйма. Много испытанных и проверенных в бою командиров, вроде Федоренко, ушли по демобилизации, некоторых отпустили в заслуженный отпуск. На смену штаб дивизии присылал других. Началась реорганизация армии, расформировывались отдельные кавалерийские полки и дивизионы. Их личный состав направлялся на пополнение конного корпуса.