Жак Жуана - Гиппократ

«Я советую врачам быть крайне осторожными, как в медицине вообще, так и в таких предсказаниях, и отдавать себе отчет в том, что в случае успеха прогноза больной будет им восхищаться, но в случае неудачи врача, кроме того, что вызовет ненависть, рискует прослыть сумасшедшим».

Однако, совершенно исключая для себя этот род предсказаний и предостерегая от опасности, которой подвергается репутация врача, автор-гиппократик допускает, что их можно делать при условии, если они основаны на медицинских знаниях:

«Когда хотят делать такие театральные предсказания, нужно предсказывать, имея безупречные знания всего этого».

В конечном счете, позиция автора «Прорретики» II по поводу необыкновенных предсказаний сходна с позицией автора «Суставов» по поводу зрелищных операций. В двух трактатах врачи-гиппократики допускают сделку со сторонниками театральных методов при условии, что это не противоречит ни интересам больного, ни требованиям медицинского искусства.

Гиппократики превыше всего ценили правильность прогноза. Ничто не может так повысить авторитет, как ясный и точный прогноз, который сбывается.

В этом случае врач «вызовет справедливое восхищение и будет хорошим врачом», — заявляет автор «Прогноза». Он посчитал необходимым перед словом «восхищение» поставить прилагательное «справедливое» потому, что согласно «Сборнику», эти чувства чаще вызывали своими зрелищными методами невежественные шарлатаны. Здесь автор восхищается знаниями истинного врача и доверием, которое ему окажет больной. Из «Горгия» Платона известно, как трудно было завоевать подобное доверие.

Даже в самых объективных повествованиях чувствуется гордость врача-гиппократика, чей прогноз оказался правильным. Вот, например, карточка больного, излагающая случай с корабельным надсмотрщиком, рука которого была раздроблена якорем: «Возможно воспаление, а также сухая гангрена, лихорадка. Больному дали умеренную дозу слабительного; небольшой жар и боли; часть пальца отпала. Через семь дней вытекла соответствующая сукровица; после чего он говорил о языке, что не может все выговаривать. Прогноз: наступит опистотонус (разновидность столбняка). Челюсти судорожно сжимались, потом судороги достигли шеи. На третий день больной весь в поту выгнулся всем телом назад. На шестой день после прогноза он умер».

При заполнении карточек отмечался день начала заболевания. Однако момент, когда был сделан прогноз, оказавшийся правильным, является таким решающим, что он становится своего рода началом, от которого снова отсчитываются дни болезни. День смерти больного указывается не от начала болезни, а от даты прогноза.

Удовлетворение врача, конечно, еще больше, если его прогноз оправдался, идя вразрез с типичным прогнозом.

Такой случай засвидетельствован в другой карточке больного, составленной тем же автором: «Тихон при осаде Датоса (358–357 годы) был ранен в грудь выстрелом из катапульты и вскоре начал громко смеяться. На мой взгляд, врач, удаляя деревянную часть снаряда, оставил в диафрагме кусочек стержня. Так как больной страдал, врач под вечер дал ему слабительное и сделал очищающую клизму. Первую половину ночи больной провел в тяжелом состоянии. Утром, по мнению врачей и остальных, ему стало лучше. Прогноз: когда появятся судороги, он вскоре скончается. Действительно, на следующую ночь — тяжелое состояние, бессонница, большую часть времени больной лежит на животе; на третий день утром появились судороги и к середине дня он умер».

Карточка сообщает об этом без комментариев, но детали достаточно точны, чтобы восстановить сцену прогноза. Автор-гиппократик, который не был лечащим врачом, нашел мужество сделать пессимистический прогноз, противоречивший не только мнению его коллеги, но также и общему настроению. Известно, сколь опасно для врача оказаться одному против всех — врачей и публики. Автор «Суставов» признается, что чуть не погубил свою репутацию при подобных обстоятельствах. Поэтому легко представить себе удовлетворение врача и облегчение, когда его прогноз сбылся вопреки мнению всех… со смертью больного. Однако скромность врача остается образцовой: факты говорят сами за себя. Другой автор-гиппократик проявляет немного меньше сдержанности в прогнозе, тоже неблагоприятном для больного: «Если в таком случае наступят судороги, смерть предсказуема; это прекрасный по формулировке прогноз».

Конечно, перевод передает только эстетическую сторону вещей, так как для греков прекрасное одновременно являлось и хорошим. Но как бы ни был хорош прогноз, жаль, что красота его затмевает печальную участь больного!

Талант врача состоит не только в том, чтобы сделать правильный прогноз в момент, когда он видит больного. Делать это нужно быстро. Медлительность осмотра, по всей видимости, не ценилась. Когда автор «Искусства» заявляет, что затянувшееся исследование скрытых болезней должно вменяться в вину не тем, кто лечит, а природе больного и болезни, он, очевидно, отвечает на обвинения в медлительности, выдвинутые против него. Идеальным средством остудить нетерпение окружающих и опередить соперников мог стать немедленный вердикт.

В некоторых случаях был предусмотрен даже прогноз на расстоянии, сделанный до того, как врач прикоснется к больному. Этот метод засвидетельствован в хирургическом трактате «Раны головы»:

«Сначала нужно изучить место, где у раненого расположена рана головы, узнать, находится ли она в твердых или мягких частях; посмотреть, срезаны ли метательным снарядом волосы вокруг раны и не проникли ли они в рапу; если это так, нужно сказать, тгго есть вероятность, что кость или оголена, или имеет какое-то повреждение от снаряда. Вот что нужно сказать после осмотра издалека, не прикасаясь к человеку. Потом, прикасаясь к нему, приложите все усилия, чтобы узнать, оголена кость или нет».

В этом тексте недвусмысленно рекомендуется делать предварительный прогноз по внешнему виду раны и предполагаемой степени ее тяжести. Вряд ли это очень полезно для медицинского обследования: все равно необходимо убедиться в правильности поспешных предположений. Такая самоуверенность оправдывается только желанием врача дать мгновенное доказательство своей компетентности. Определив издалека то, что будет подтверждено осмотром вблизи, он таким образом оставляет за собой первый успех.

Прогноз на расстоянии применялся не только в случае ранения. При острых внутренних заболеваниях врач тоже должен начать с наблюдения издалека. Послушаем автора «Прогноза»: