Александр Конрад - Дневник

18-го июля.С утра я стал переносить из каяка вещи, как вдруг увидел у дома большого медведя. Я взял ружье и пошел к нему, выстрелил, но только ранил. Он тут же стал удирать прямо к морю, прыгнул в воду и уплыл, так что я остался ни с чем.

19-го июля.Сегодня начинаем очищать большой дом для нас, чтобы было возможно зазимовать. В нем полно набито снега и много разного хлама.

20-го июля.Сегодня опять та же работа — очищаем дом. Стали уже заканчивать переноску провизии, как вдруг штурман закричал. Я в доме не понял и думал, что на него напал медведь. Выбежал за дверь, а он стоит и показывает на море. Тут я увидел на горизонте двухмачтовое судно. Мы сейчас же поставили на крышу дома длинный шест, к которому прикрепили флаг, и стали стрелять. Но скоро туман закрыл нам это судно, но мы не переставали стрелять и, в конце концов, увидели его около самого берега. Когда оно стало на якорь, штурман поплыл к судну, вся команда судна прокричала несколько раз «Ура!». Это судно оказалось «Св. мученик Фока», которое тоже ушло в экспедицию к Северному полюсу с лейтенантом Седовым. Я со штурманом были очень рады, что встретили своих русских. Нас накормили хорошим ужином и дали по рюмке водки. Поужинав, пошли на работу — ломать дома Джексона для топлива котла, потому что у них не было ничего, чем можно было поднять пар для машины.

25-го июля.Сегодня пошли на мыс Гранта разыскивать наших пропавших товарищей, но на землю попасть мы не могли, потому что не позволял нам подойти лед верст на десять. Мы стали свистеть свистком и смотреть в подзорные трубы, но никого не видели. Мы взяли курс на Родину, на Мурман. На мысе Флора оставили ружье, патроны, три мешка сухарей, чай и сахар. Думаем, что наши товарищи погибли от голода или провалились в трещину на леднике. Пройдя миль шестьдесят, мы встретили лед, но редкий. Все-таки в одном месте нам пришлось простоять суток пять во льдах. Тут у нас кончилось топливо и мы стали ломать судно, все переборки и бимсы выпилили, сняли стеньги и утлегарь, выпилили фальшборты, сожгли библиотеку, матрасы, спасательные круги, целый комплект парусов. Одним словом, все, что только возможно. Остался только один корпус судна. Но судно «Святой мученик Фока» давало течи до невозможности, так что нам приходилось воду откачивать целую вахту без отдыха. {60}

У нас погибло девять человек — Архиреев, Регальд, Максимов, Губанов, Луняев, Нильсен, Шпаковский, Баев, Смиренников.

В состав команды окончательно вошли, кроме Г. Л. Брусилова, штурман Валериан Альбанов, гарпунеры Вячеслав Шленский и Михаил Денисов, боцман Иван Потапов, старший рулевой Петр Максимов, матросы Александр Конрад, Густав Мельбард, Иоганн Параприц, Евгений Шпаковский, Ольгер Нильсен, Иван Луняев, Прохор Баев, Иван Пономарев, Александр Шахмин, Павел Смиренников, Гавриил Анисимов, Александр Архиреев; машинисты Яков Фрейберг и Владимир Губанов, кочегар Максим Шабатура, повар Игнатий Калмыков, стюард Ян Регальд и исполняющая обязанности врача Ерминия Жданко.

Согласно выписке из судового журнала, «Святая Анна» стала на якорь у села Хабарова 2(15) сентября в 8 часов 30 мин.

«Нимрод» — историческое судно, на котором лейтенант Шеклтон в 1907 г. предпринял экспедицию к Южному полюсу, а в 1911 г. капитан Вебстер плавал на нем из Лондона на Енисей. В 1912 г. судно было зафрактовано экспедицией беспроволочного телеграфа.

Согласно выписке из судового журнала, это произошло 3(16) сентября.

Согласно выписке из судового журнала, это произошло 4 (17) сентября в 6 часов утра.

Согласно выписке из судового журнала, это произошло под 71° 45' с. ш., 67° 50' в. д. в восьми милях от берега Ямала.

Согласно выписке из судового журнала, 15 (28) октября Брусилов установил по показанию лотлиня, что ледяное поле, в которое вмерз корабль, движется на север. В записках Конрада такое важное событие, как начало дрейфа корабля, осталось неотмеченным.

В выписке из судового журнала отмечено, что баню на льду вблизи судна начали строить 17 (30) октября, а закончили 31 октября (13 ноября).

Согласно выписке из судового журнала, это произошло 15 (28) декабря. Брусилов отмечает, что с середины декабря на судне один за другим начали заболевать участники экспедиции.

Согласно выписке из судового журнала, 29 декабря (11 января) в бане на льду был устроен лазарет, куда перевели больных.

Согласно выписке из судового журнала, 1(14) марта были спущены и поставлены на толстую старую льдину на расстоянии 150 шагов от судна две шлюпки, на которых было решено устроить запасной склад провизии. Провизия была окончательно погружена на шлюпки 12 (25) марта. Запас был сделан на два месяца.

Указанные Конрадом цифры внушают некоторые сомнения, так как в выписке из судового журнала «Св. Анны» за 14-е число указана широта 77° 42', долгота 76° 45'. за 15-е число данных нет, а 16-го указана широта 77° 28', долгота 76° 40'.

В выписке из судового журнала отмечено: «Села у судна птичка, называемая на Мурмане пуноха" (пуночка)».

Согласно выписке из судового журнала, 19 апреля (2 мая) Брусилов записал: «Меня сегодня вынесли на стуле на лед, потом положили на носилки и обнесли вокруг судна и по палубе».

В выписке из судового журнала в мае и июне неоднократно встречаются записи о ведущихся работах по подготовке судна к плаванию. В дневнике Конрада этот факт не отмечен.

Запасы угля и керосина на судне были невелики: весь груз угля составлял 200 тонн, а керосина — 12 стандартных бочек. Кроме того, имелось немного бензина для моторного катера.

В выписке из судового журнала 5(18) августа отмечено: «Сегодня потеряли надежду на освобождение и начали готовиться ко второй зимовке. Вид и состояние окружающего льда убедили нас в этом».

В выписке из судового журнала за этот день отмечены координаты 82° 36' с. ш., 66° 27* в. д.

В выписке из судового журнала есть запись Брусилова: «Отставленный мною от исполнения своих обязанностей штурман Альбанов просил дать ему возможность и материал построить каяк, чтобы весной уйти с судна; понимая его тяжелое положение на судне, я разрешил». Тяжелое положение было связано с тем, что еще 9 (22) сентября Альбанов был отстранен от должности.

В выписке из судового журнала Брусиловым отмечено: «Команда просила меня прийти к ним, и когда я пришел, то просили разрешить строить тоже каяки, по примеру штурмана, боясь оказаться на третью зиму, на которую у нас не хватит провизии. Сначала я пробовал их разубедить, говоря, что летом, если не будет надежды освободиться, мы можем покинуть судно на ботах, указывая на пример „Жаннеты", где им пришлось пройти гораздо большее расстояние на вельботах, чем это придется нам, и то они достигли земли благополучно. Видя, что они не убеждены этими доводами, и что перспектива весной покинуть судно и летом достигнуть культурных стран, избавившись от всем наскучившего здесь сидения, для них столь заманчива, что отказаться от нее они не в силах, я объявил, что они могут готовиться и отправляться хоть все. Сейчас же нашлось несколько человек, которые пожелали остаться (впоследствии их оказалось слишком много, и я был поставлен в затруднительное положение, не желая никого насиловать покинуть судно). На судне остаются, кроме меня и Е. А. Жданко, оба гарпунера, боцман, старший машинист, стюарт, повар, 2 молодых матроса (один из которых ученик мореходных классов). Это то количество, которое необходимо для управления судном и которое я смогу прокормить оставшейся провизией еще на 1 год…».