Аляксандр Тамковіч - Неафіцыйна аб афіцыйных

Что же касается непосредственно моей семьи, то здесь «первым номером» назову мою жену Юлию. По национальности она украинка, родом из Киева. Когда я там учился — увидел, влюбился, женился. Вместе мы уже почти 25 лет. Вот уж воистину — моя половинка.

Родители Юлии живут в Киеве. Все время стараемся общаться семьями. То мы ездим туда, то сюда приезжают они.

Красивый, сильный, динамичный город. Ух! Я и работал в Киеве, и учился там на переводческом факультете в университете имени Тараса Шевченко.

Чуть не забыл. Членом нашей семьи можно считать и собачку Мусю. Йоркширский терьер. Маленькая такая, ее можно носить на руках. Но характер у нее, как у волкодава. Когда лает, люди думают, что там что-то большое-большое. Двухметровое. Она, наверное, сама так думает. Не боится никого. Идет в любую атаку. На кота, больших собак и даже овчарок. Очень милая.

Я, кстати, был категорически против, когда ее купили. Семья со мной не советовалась. Просто поставили меня перед фактом. Дело в том, что до этого у нас был американский кокер-спаниэль. Мы его очень любили, но уберечь от безвременной смерти, к сожалению, не смогли.

После этого я зарекся, что собак больше иметь не буду, но Муся доказала, что был не прав. После работы приходишь домой усталый, ляжет тебе на колени – полный релакс. В жизни не нужно больше ничего.

Отец, конечно, хотел, чтобы я был летчиком. И, наверное, чуть-чуть в этом переусердствовал. Все выходные мы вместе летали на всяких планерах и «кукурузниках». Видимо, у меня с вестибулярным аппаратом что-то не то. Подобные экстримы переносить не могу, а он любитель «переворачиваться», делать всякие «мертвые петли».

Как видите, летчиком я не стал. Не лежала у меня к этому душа. Хотелось быть или актером, или дипломатом. Романы о любви, может быть, мне хочется читать только сейчас, а раньше я предпочитал только что-то очень серьезное, то есть преимущественно литературу международной тематики.

У литовцев никогда не было (даже во время советской оккупации) стремления быть неким чисто советским этносом. Все время в домах людей был трехцветный флаг, а в сердцах – чувство национальной самобытности. Даже на международных соревнованиях наших спортсменов часто называли не советскими, а литовскими. Несмотря на «времена интернационализма», чувство национального самосознания у литовцев присутствовало всегда.

Конец восьмидесятых годов — начало девяностых. Независимость. Саюдис. Мне повезло входить в самостоятельную жизнь именно в то прекрасное время.

В университете выучил чешский язык, а вообще знаю их довольно много. Такие специалисты стране,ставшей свободной, были очень нужны. Не случайно, когда объявили конкурс на замещение вакантной должности в нашем Сейме, то победил именно я. Работал в Международном отделе. Поначалу был референтом, потом стал руководителем Межпарламентского департамента, и затем перешел на дипломатическую службу.

С 1993-го года по 1997-й был консулом в Киеве. Еще со времен учебы знаю украинский язык. У меня даже есть диплом – «Выкладач украінской мові і літаратуры». Теперь уже, к сожалению, некоторые вещи начал забывать. Слава Богу, делать это не дают друзья, в частности посол Игорь Лиховой, с которым иногда общаемся только на украинском.

Потом вернулся в Вильнюс, был шефом протокола нашего МИДа.

В 2000-ом году уехал послом Литвы в Италию. Потом были Швейцария, Сербия, Черногория, Мальта

В 2004-ом меня к себе на работу пригласил Валдас Адамкус. До 2006-го года был его советником по международным вопросам. Потом стал в МИД послом по особым поручениям, курировал этот регион.

В феврале 2007-го вручил верительные грамоты президенту Лукашенко. Скоро будет два года, как работаю здесь.

Имею много зарубежных и литовских наград, в том числе Мальтийский орден.

— Кем работает Ваша жена?

— Женой посла Литвы. Так у нее даже в паспорте написано. Может быть, она и хотела бы работать по специальности, но не имеет права. За это я всегда чувствую перед ней вину. Юлия закончила тот же Киевский университет, она филолог. Так как я почти сразу поступил на дипломатическую службу, то взял грех на душу и помешал ее профессиональной карьере. Хотя в Вильнюсе она работала в музыкальной академии, занималась международными связями. Всегда очень активная и много занимается всякими женскими клубами, но самая ее главная работа состоит в том, что Юлия растит и воспитывает наших детей.

Внуков пока нет, хотя мама меня родила в двадцать лет. Как-то не хочется уже называть себя дедушкой, но это, как даст Бог.

04.12.08

Действительно, среди дипломатических работников, работавших в нашей республике, немецкого дипломата Ханса-Георга Вика без преувеличения можно назвать самым запомнившимся. И не только потому, что в 1997-ом году им была создана в Минске Консультативно-наблюдательная группа ОБСЕ, позднее преобразованная в офис этой организации. Просто он стал первым иностранцем, который попытался научить нас уважать друг друга.

— Если позволите, начнем с рождения.

— Я родился 28-го марта 1928-го года в семье экономиста по внешней торговле Джона Вика и его жены Элизабет, урожденной Халль, в Гамбурге. Стал третьим ребенком и единственным сыном в семье. Мои предки по материнской линии были на протяжении столетий свободными и экономически хорошо обеспеченными крестьянами, жившими в Эльбмаршен (около Глюкштат), а со стороны отца — юристами из Шлезвиг-Гольштейн. В 1929-м году, через год после моего рождения, отец умер.

Во время Первой мировой войны во французском Бресте, как гражданское интернированное лицо, его взяли в плен. Жена с тремя маленькими детьми осталась совсем одна. Моя мать также потеряла отца в раннем детстве, точнее в один год от роду.

Экономическое положение нашей семьи (как и миллионов других) было критическим. Первая мировая война и послевоенная инфляция уничтожили все семейные накопления. Время тогда было очень трудным. Германия в связи с мировым экономическим кризисом 1929-1933 годов переживала упадок экономики и численностью безработных достигла 6 миллионов.

Потом, как известно, была еще одна напасть. Политика Гитлера привела Германию и Европу к трагедии небывалого масштаба. В 1943-м году большая часть Гамбурга была разрушена во время многочисленных воздушных бомбардировок, в том числе и наш дом. К концу войны я состоял в фольксштурме , но воевать, к счастью, не довелось. В начале мая 1945-го года наш город сдался без борьбы.

Несмотря на разнообразные ограничения и трудности, с которыми мы жили и которые только лишь усилились во время войны, о юности у меня сохранились хорошие воспоминания. Масса знакомств, появление ответственности за родственников и просто чужих людей.