Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

До того дня Ревенко лично мне никогда вроде бы не делал плохого. Наоборот, был предупредительным, несколько раз приносил личные извинения за сбои в работе своей пресс-службы — когда мою фамилию неправильно написали в списках и охрана не пропускала в Белый дом, или когда мне не хватило пресс-релиза, что он считал чуть ли не должностным преступлением своих подчиненных и т. д. В таких ситуациях для своих сотрудников — вернее сотрудниц — из пресс-службы Белого дома он из милого начальника превращался в монстра. Кричал и топал ножкой. Так же относился и к «пуловским» — то есть закреплённым при определенном ведомстве — коллегам из информационных агентств. С ними Ревенко с ностальгией вспоминал своё журналистское прошлое — придумывал и «распространял «слив»», то есть эксклюзив . То, что потом появлялось на лентах информагентств с пояснением — «по словам источника в российском правительстве…». Этим грешат все пресс-службы ведомств. Но если раньше «источники» через «новости из-за стены» просили коллег сказать или не говорить что-то, то теперь указывали им что и как сказать, а чего не говорить. Да и какой же это «слив», если его «сливают» при всех?

И снова Ревенко — вот только сообщил «телевизионщикам» о брифинге — каждому по отдельности! — а сейчас уже собрал вокруг себя девушек с агентств и диктовал. Дамы внимательно смотрели в рот пресс-секретарю правительства, быстро-быстро кивали и записывали. Прямо стайка кур со своим петушком.

— Так! Пишем: «Как отметил источник в российском правительстве, это первые международные переговоры Зубкова в качестве премьер-министра РФ…» так… ага… дальше… «что подчёркивает важность развития отношений с Арменией как со стратегическим партнёром России на Кавказе».

Да, тонкая дипломатия.

Вот-вот премьеры должны были выйти к журналистам. Чтобы первым задать вопрос, я прошёл к микрофону, что стоял на «нашей» — для прессы — половине зала.

И тут случился переполох. Растолкав «кур», Ревенко бросился ко мне. Изображая своим лицом сигнал тревоги.

— Что ты делаешь? — зашипел он на весь зал.

— Это не тот микрофон? — я даже растерялся.

— Зачем?

— Что? Ну как? У меня вопрос.

— Какой вопрос? Какой вопрос? — стал задыхаться Ревенко, как астматик. Тревога на лице усилилась.

— Ну… например, о предвыборной кампании в Армении.

— Чтооо??

— А что?

— Ты что?! — завопил Ревенко, поднял указательный палец над головой и затряс им. — Никаких вопросов!

Меня за рукав потянул Игорь Карачин — корреспондент телеканала «Россия».

— Эльхан, подожди. Здесь всё по-другому.

И стал тихо мне объяснять:

— Ты что? Здесь все вопросы он раздаёт.

И кивнул в сторону Ревенко. Лицо которого теперь выражало близость к катастрофе. Свой перст он ещё продолжал держать над головой, но уже им не тряс.

Оказалось, что глава пресс-службы правительства успел раздать некоторым коллегам с информагентств листики с вопросами, которые они будут задавать на брифинге. Нет, мы часто воевали в МИДе во время съёмок брифингов Лаврова и его иностранных коллег — там пресс-служба о содержании задаваемых вопросов хотела заранее знать — раньше просила, в последнее время — требовала. С известным самодуром, а по совместительству официальным представителем российского МИДа Михаилом Камыниным у многих постоянно происходили стычки перед и после этих «пресух». Но чтобы на брифинге журналисты читали по бумаге вопросы, подготовленные и утверждённые чиновниками?! Это же цирк! Может ещё вы всем сценарий раздадите?! Мы журналисты или члены массовки? Но, оказалось, Ревенко ещё и считал участие в этой ролевой игре — привилегией. Которую надо заслужить.

«Он думает, что я тоже мальчик на побегушках?»

— Ну, уж нет! Евгений! У меня есть вопрос. И я его задам!

В этот момент в зал вошли Зубков и Саркисян. И тут Ревенко совершил подвиг. Этот человек с имиджем «интеллигентного и мягкого телеведущего» резко выставив спину ко мне, заслонил собой от меня микрофон. А потом стал загораживать меня от премьеров своим телом, выставляя левую ногу и дергая задом. Так, чтобы меня не видно было двум политикам. Ну, как футбольный защитник «перекрывает» нападающего во время подачи углового у своих ворот — вдруг мне вздумается выкрикнуть вопрос без микрофона. В то же время, так как фронтально он был обращён к Зубкову и Саркисяну, на своём лице глава пресс-службы изображал милую улыбку, не забывая одновременно краем глаза наблюдать за моими движениями, иногда нервно и резко оборачиваясь назад.

Я едва не расхохотался. Ревенко, наверное, в этот момент думал, что он Александр Матросов.

Ну и что я мог сделать? Не прорываться же через него. Не бить же его. Прямо на рабочем месте.

«Ну и чёрт с вами и с вашим балаганом!»

Стал наблюдать за этой пародией на брифинг. И там были интересные моменты.

Виктор Зубков сразу сказал: «Мы в первый раз увидели друг друга, раньше мы не встречались, и этот первый контакт говорит, что нам работать будет комфортно. Мне Саркисян очень понравился. Я чувствую, что он человек деловой, а я тоже привык всю жизнь заниматься конкретным делом», — и этим ненавязчивым пиаром выразил главный смысл и цель всего этого мероприятия. Теперь Сержик Саркисян выглядел довольным. Его — как бы назвать? — то ли официальный визит, то ли предвыборная кампания — ладно, и то, и другое — начинались превосходно.

Но нужна была новость-фишка, информационная бомбочка. Нельзя же, пиаря Саркисяна, показывать на федеральных каналах двух улыбающихся людей. Даже если они не люди, а премьер-министры. Даже если они улыбаются друг другу. Не помогли и придуманные Евгением Ревенко и озвученные «информационщиками» банальные вопросы об итогах встречи и объёме российских инвестиций. Реальный результат этого недешёвого для налогоплательщиков диалога, то есть реальный подписанный документ, был один — продление соглашения о нулевой ставке НДС в торговле между двумя странами. Не густо.

И тут Виктор Зубков разошёлся и спас положение. От российского премьера никто этого не ждал, но у него был экспромт. «Вы знаете, что Армения всегда славилась хорошими стройматериалами и хорошими людьми, которые могут эти стройматериалы воплотить в хорошие дела» — закрутил российский премьер, а потом позвал и материалы, и людей на российскую стройку века для Олимпиады в Сочи в 2014 году. Усилия Зубкова в роли прораба Олимпиады и его забота об армянском цементе и щебне на информационную бомбу не тянули, но новостью стали.

Это всем понравилось. Не важно, что наши политики плохо знают географию и экономику: пока довезёшь до места будущей Олимпиады стройматериалы из Армении — они подорожают в разы. Но есть слова, которые не могут не зацепить: Сочи, Олимпиада, стройка. А армянский цемент? Это же как армянское радио. Нет. Как армянский ремонт.