Юрий Мажарцев - Дембельский альбом

Армия греков подступила к самым границам Турции и готовилась начать массированное наступление на эту страну, которая в тот момент была в состоянии тяжелого экономического кризиса. Российские большевики, которым и русская, и православная идея были глубоко безразличны и даже враждебны, очень хотели дружить с Кемалем Ататюрком, турецким лидером, и плевали они и на чувства русского народа и, уж тем более, на греков, с которыми когда-то рядом погибали за свободу Греции русские солдаты, матросы и офицеры. Советское правительство щедро помогло Турции военными советниками, оружием и деньгами в войне с греками. По слухам, военную миссию Советов в Турции возглавлял Михаил Фрунзе. Бог его за это потом наказал. Помощь была эффективной, и грекам пришлось отступить. Греки утверждают, что они были деморализованы тем, что их вечные и верные союзники - русские, совершили столь чудовищную измену. Они долго не могли пережить этого и отказывались признать коммунистическую Россию до тех пор, пока уже все страны Европы не вступили с ней в дипломатические отношения.

Рассказывали они нам и другую байку, что якобы в Греции установлен где-то бюст Буденного, хотя правда это или нет, утверждать не берусь. Бюст поставлен только лишь потому, что однажды отряд Первой конной армии, которой тот командовал, ворвался в Туркестане в какой-то аул и в запале порубил всех, кто до шашки доставал. А в этом ауле жили и доставали до пролетарской шашки в основном этнические турки. Когда весть об этом славном деянии дошла до Греции, Семена Михайловича провозгласили в этой стране персоной грата, так сказать, и даже решили отметить это событие памятником герою .

В подобных попытках напоить наших моряков особист так же усматривал стремление скрытых агентов ЦРУ завербовать доверчивого русского моряка. Кстати, греки, уже примерно зная состав экипажа, по опыту общения с моряками с предыдущих советских судов, очень быстро вычислили, чем, в действительности, занимался этот человек на судне. Вычислили и прозвали его полицай. И практически сразу как-то перестали с ним общаться, а уж о том, чтобы оплатить его выпивку в кабаке, и речи не могло быть. Я думаю, за это он не любил их больше всего, потому что сам был очень склонен к злоупотреблению алкоголем на халяву.

И эту главу меня многие отговаривали писать. Предупреждали, что столь тонкая материя, как национальный вопрос, может быть мною неправильно освещена. Дело в том, что партнер по бизнесу, предавший меня, был по национальности татарин, и многие мои друзья опасались, что мои рассуждения по национальному вопросу на флоте могут пройти через призму моего отношения к нему. Но я все-таки решился написать о столь тонкой материи, потому что без этого трудно представить некоторые аспекты обстановки на флоте эпохи развитого социализма.

Очень много было написано в последние годы о мягком восточном подбрюшье Советского Союза, то есть о республиках Средней Азии и Закавказья. Но еще в годы, казалось бы, несокрушимой власти социализма многие западные аналитики предсказывали, что распад Советской империи начнется с отложения именно восточных провинций. И решающую роль в этом сыграют исламские движения.

Армия - опора государственной власти. И власть не могла себе позволить чрезмерно разбавить свою опору представителями народов, в недрах которых зреет стремление к отложению. Поэтому любому верблюду было легче пролезть в игольное ушко, чем представителю народа, исторически исповедующего мусульманство, попасть в военный ВУЗ, а потом сделать военную карьеру. К примеру, на нашем курсе из ста с лишним человек было лишь два представителя упомянутых народов. Причем один из них - житель Казани по имени Рустам, был отчислен на шестом курсе за то, что вечером избил на Невском проспекте двух девушек, не пожелавших с ним знакомиться. Причем бил, согласно милицейскому протоколу, …по голове ногой, обутой в ботинок…. Согласитесь, несколько странное поведение для будущего врача-гуманиста. Впрочем, женщина на Востоке всегда находилась в сложном положении по отношению к мужчине.

На пути выходцев с восточных окраин, желающих стать кадровыми офицерами, стояли отделы кадров, простите за каламбур. Они просто не принимали дел от военкоматов под самыми разными предлогами, а тех, чьи дела были приняты, заваливали на медкомиссии. Как-то, еще офицером, я пьянствовал в одной компании вместе с офицерами отдела кадров. Решал свой кадровый вопрос. Когда доза опьянения дошла до располагающей к полной откровенности, я спросил одного из них:

- А что, правда черных у вас стараются тормозить?

Немногословный, как все кадровики, он только кивнул. Но я был, как всякий пьяный русский, настойчив:

- А почему?

Он поднял на меня прозрачные голубые глаза, вгляделся в меня долгим, бессмысленным взглядом и проронил с расстановкой:

-Н е н а д е ж н ы… л е г к о… п р е д а ю т… р у с с к и х… п р и… с л у ч а е…

Но не только с помощью особых отделов и отделов кадров поддерживался национальный состав Вооруженных сил. Исподволь, незаметно, в процессе формирования офицера, в него закладывался, пусть подсознательно, даже при официально заявленном в государстве равенстве народов, русский шовинизм, и, в конце-концов, в армии и на флоте всегда присутствовал славянский национализм даже в среде образованных, казалось бы, офицеров.

В нашей экспедиции служил флагманский штурман, очень эрудированный, бывалый человек, который, приняв иногда рюмку-другую, любил порассуждать на сложные философские темы. Меня он нередко избирал своим собеседником. Рассуждения по национальному вопросу были частой темой его монологов. Как сейчас, представляю его крупную голову с сильно поредевшими волосами. И характерные особенности речи, задумчивое вытягивание губ и частенько употребляемое обращение к собеседнику старик. Он явно считал себя одним из последних шестидесятников.

- Понимаешь, старик, я думаю, что истинно русский национализм - самый оскорбительный, поскольку только в русском государстве есть понятие национальное меньшинство. Представители народов, которых относят к этому понятию, всю жизнь ощущают, что чтобы они не делали, как бы они не пыжились, они всегда останутся меньшинством. Русский народ всегда будет смотреть на них сверху, с усмешкой, без всякой злобы и ненависти реагируя на все отчаянные выходки меньших народов, которые тоже хотят быть такими же великими, как и он. После этого удивляться, старик, что русских ненавидят все народы мира, не приходится. Какому народу приятно, что на него все время смотрят сверху вниз, как на нашалившего пацана, и на все попытки добиться признания себя равным, лишь добродушно усмехаются и только говорят: ишь ты, какой!.