Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)

Подготовка фронта к наступлению заканчивалась, но воздушные разведчики продолжали свою трудную и опасную работу. Несмотря на то что летчиков не хватало, Василий Иванович не спешил посылать на задания новые экипажи.

Он упорно и настойчиво обучал их мастерству воздушной разведки. Все же боевые задания в это время либо поручал бывалым разведчикам эскадрильи Кочеткову, Михалеву и Степанищеву, либо выполнял сам.

21 июня Карельский фронт перешел в наступление в Южной Карелии.

- Пора выпускать молодежь, - сказал командир. - Наши войска успешно продвигаются. Теперь нам будет полегче.

С каждым днем молодые летчики становились опытней, и командир стал поручать им ответственные задания. И все-таки, как и прежде, самые трудные из них выполнял сам.

В июле был получен приказ произвести разведку важнейшего аэродрома в глубоком тылу врага. Летчику предстояло подобраться к аэродрому внезапно, чтобы установить, сколько и каких самолетов на нем базируется. Василий Иванович решил сам лететь на это задание.

Он сумел выйти к тыловому аэродрому фашистов внезапно и успел все сфотографировать. Не ожидавшие столь дерзкой разведки неприятельские зенитчики не успели сделать ни одного выстрела. Василий Иванович прошел в глубь вражеской территории и затем, часто меняя курс, повел машину обратно. А вскоре над фашистским аэродромом показались наши бомбардировщики. Противник потерял 19 машин. Из них 14 были уничтожены на земле.

Таких полетов у Дончука было немало.

- В результате успешной воздушной разведки тыловых аэродромов врага, в которой основная заслуга принадлежит лично В. И. Дончуку, - вспоминает генерал И. М. Соколов, - воздушной армии удалось за короткий срок уничтожить на этих аэродромах 145 и повредить 12 вражеских самолетов.

За успешную разведку аэродромов в глубоком тылу противника В. И. Дончук весной 1944 года был награжден первым орденом Красного Знамени, а летом - вторым. Ему было присвоено воинское звание "гвардии майор". Правительственных наград были также удостоены и многие другие воины 108-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи.

7 октября Карельский фронт начал операцию по завершению разгрома врага в Советском Заполярье. Особенно тяжелые и кровопролитные бои завязались в районе Киркенеса. Воздушные разведчики часто летали в этот район. Не раз летал туда и Дончук.

На пути к последнему узлу обороны противника было несколько сильно укрепленных высот. В скальных расщелинах были тщательно укрыты крупнокалиберные пулеметы. Фашисты имели здесь и очень сильную противовоздушную оборону.

- Я сам однажды решил лететь туда, чтобы увидеть все своими глазами, во всем убедиться самому, - вспоминает генерал И. М. Соколов. - Но не прошел. Пришлось вернуться, так как самолет был сильно поврежден. Но я-то мог вернуться, а воздушный разведчик нет. Он обязан был привезти командованию необходимые сведения о противнике. Поэтому каждый полет на разведку в район Киркенеса был подвигом.

20 октября Василию Ивановичу позвонил по телефону генерал Туркель, который координировал действия авиации фронта и Северного Морского Флота:

- Завтра необходимо послать разведчика в район Киркенеса, - сказал он. - Задание чрезвычайной важности. Сегодня у вас будет представитель разведывательного управления. Он все подробно расскажет. Прошу иметь в виду, что от результатов разведки зависит успех предстоящего штурма Киркенеса, жизнь тысяч советских воинов.

- Задание будет выполнено, товарищ генерал, - спокойно и уверенно ответил Дончук.

После этого разговора Василий Иванович пригласил к себе весь экипаж и слово в слово передал все, что сказал ему генерал.

- Ну что ж, командир! Бывали у нас всякие задания. Выполняли, спокойно сказал Николай Абрамов. - Выполним и это.

Штурмана в один голос поддержали стрелок Василий Кожухов и радист Афанасий Сергеев.

- Вот и ладно, - удовлетворенно подвел итог Дончук. - Часа через полтора соберемся: приедет представитель разведывательного управления. А вечерком всех прошу ко мне, потолкуем, как и что. Да и жена просила зайти.

Собравшись у командира, члены экипажа долго и обстоятельно обсуждали план выполнения полученного задания. Они старательно все высчитали и вымерили по карте, прикинули возможные варианты полета. Потом поужинали, сердечно и дружно поблагодарили Ларису Филипповну за приятный вечер и разошлись: предстоял трудный полет - надо было как следует выспаться.

Наступило утро 21 октября. Оно неожиданно выдалось тихим и солнечным.

- Ну и что же, что солнце?! - успокаивает Василий Иванович жену. Солнце нам тоже иногда хорошо помогает.

Подходят Абрамов, Кожухов и Сергеев, здороваются, что-то говорят о безоблачном небе, шутят и направляются на аэродром. Навстречу идет Костя Шемякин. Докладывает командиру. Самолет, как всегда у него, к полету готов. Василий Иванович останавливается, говорит Ларисе привычные слова:

- Все будет в порядке. Я скоренько вернусь. Ты только не волнуйся, торопливо прощается и бежит догонять товарищей.

Через несколько минут "бостон" взлетает и, сделав прощальный круг над аэродромом и поселком, исчезает в небе.

...Первый раз экипаж вышел на связь уже в районе Киркенеса, доложив о скоплении войск на основном направлении предстоящего штурма.

- Как обстановка в воздухе? - спрашивают с командного пункта.

- Огонька хватает, - спокойно ответил Сергеев. - Кругом разрывы. Нас туда-сюда пошвыривает, но пока терпимо.

Второй раз экипаж доложил, что в фиорде разгружается вражеский транспорт. Потом последовали сообщения о других транспортах с войсками, о движении частей по шоссейной дороге...

Штурман, радист и командир по очереди докладывают результаты своих наблюдений. Сведения очень важные, и хотя почти все время работают фотоаппараты, Дончук, Абрамов и Сергеев продолжают докладывать о скоплении войск и техники в различных местах, о движении танков и артиллерии по дороге к Киркенесу, - обо всем, что кажется им важным...

Но вот на какое-то время связь с самолетом прекращается.

- Море огня! - раздается спустя минуту-другую голос Сергеева. - Что-то случилось с правым мотором - дымит...

Радистка Люба Забелина вся - внимание. Рядом с ней волнуется Костя Шемякин.

- Я - "Беркут-1". Я - "Беркут-1" - докладывает Дончук. - Правый двигатель дымит. Иду домой на одном...

Минуты тянутся, как часы. Люба даже прижала наушники ладонью, чтобы лучше слышать, что происходит в самолете командира. Но экипаж снова замолкает.

На КП сразу устанавливается мертвая тишина. Только часы на стене бесстрастно выстукивают свое "тик-так".

Минут через пять, которые всем показались целой вечностью, Люба услышала в наушниках твердый, с какими-то незнакомыми нотками голос командира: