Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)

Жили дружно, весело, интересно.

Василий часто рассказывал о себе. У него было нелегкое детство. Рано умер отец. Одиннадцатилетний Вася оказался на улице, среди беспризорников. Пять лет воспитывался в Киевском детском доме, размещенном в Покровском монастыре. Там учился, стал пионером, вступил в комсомол. Затем учеба в ФЗУ, работа на заводе. В 1930 году по путевке комсомола поехал строить Сталинградский тракторный завод. Там и остался мастером цеха. И опять учеба - на этот раз в институте. На заводе вступил в партию.

В 1932 году Василий стал курсантом Ейской военной школы морских летчиков. После учебы служил в авиационных частях ВВС Московского военного округа, а потом стал работать начальником летной части и одновременно инструктором аэроклуба Осоавиахима.

Летом 1938 года Василий Иванович принимал участие в боях у озера Хасан. В его летной книжке записано: "Полеты по особому заданию командования Тихоокеанского Флота РККА в районе озера Хасан на самолете МП-1 бис - 1230 км (6 часов 40 минут)". А среди личных документов удостоверение участника боевых действий в районе озера Хасан.

Осенью 1940 года Василий Иванович был направлен в Воркуту командиром отдельного авиаотряда специальной авиационной группы. Летал в проливе Югорский Шар и над побережьем Северного Ледовитого океана. Был и разведчиком, и первопроходцем, и спасателем, а главное - возил людей и грузы.

Но начавшаяся война решительно все изменила. С ее первого часа Василий со свойственным ему упорством стал добиваться перевода на фронт и своего добился.

* * *

В конце 1941 года на одном из прифронтовых аэродромов Карело-Финской особой авиагруппы произвел посадку самолет П-5. Из него вышли двое и направились на командный пункт.

Не прошло и получаса, как на аэродроме все знали, что один из прибывших - командир первого авиаотряда.

Поодаль от командного пункта оживленно переговаривались летчики.

- На своем самолете прилетели?

- На своем.

- Говорят, из полярников?

- Бортмеханика спрашивали. Сказал, что оба летали на Камчатке и Чукотке, потом на Крайнем Севере, где-то за Воркутой.

- Ребята, видать, крепкие, им опыта не занимать. Север слабых не любит.

Тем временем Василий Дончук и его бортмеханик Владимир Лосев прошли штабное "чистилище" и неторопливо шагали к домику, в котором, как сказали им, жили летчики первого авиаотряда.

- Ну, вот мы и дома, командир! - сказал Лосев.

- Дома? - скептически ухмыльнулся Дончук. - Не так-то сразу. Еще посмотрят, чего мы с тобою стоим.

Опасения Василия Ивановича были напрасными. Он и прежде легко сходился с людьми. Так было и на этот раз. Через неделю-другую никто в авиагруппе не считал его новичком.

Летчики авиагруппы (впоследствии 5-го авиационного полка ГВФ) выполняли различные задания. С их помощью командование фронта поддерживало постоянную связь с партизанскими отрядами, действовавшими в тылу врага на территории Карелии. Значение такой авиации возрастало здесь с каждым днем, потому что Карельский фронт по протяженности (1250 километров) был самым длинным из всех фронтов Великой Отечественной войны. К тому же, в Карелии почти не было шоссейных дорог, а фронт в силу большой протяженности и особенностей местности не представлял сплошной линии войск.

- Я много раз летал в войска фронта и в Москву с летчиками А. М. Быстрицким, П. П. Москаленко, В. И. Дончуком, - вспоминает бывший член Военного совета Карельского фронта генерал Г. Н. Куприянов. - Всегда прилетал в намеченный срок и без каких-либо приключений. Обычно летали на маленьких самолетах. Они были подвижны, легко маневрировали, могли летать очень низко, а потому, вероятно, при полетах к линии фронта мне никогда не приходилось встречаться в воздухе с самолетами противника.

В отряде Василий Иванович выполнял самые сложные и опасные задания командования. Уже в январе 1942 года он неоднократно вылетал за линию фронта: перевозил на своем маленьком П-5 партизан, подпольщиков и разведчиков. Еще чаще доставлял партизанским отрядам оружие, боеприпасы, продовольствие и обмундирование, а на Большую землю увозил больных и раненых партизан, важные донесения о противнике.

Это была очень сложная и опасная служба. Но Василий Иванович стремился к большему. Он не мог смириться с тем, что лично не уничтожает фашистов, и однажды пришел к мысли о переоборудовании своего самолета.

"П-5 - это лишь почтово-пассажирский вариант самолета-разведчика Р-5, - рассуждал Дончук. - А у того не только пулеметы, но и бомбы. Почему бы не попытаться приспособить мой почтовик под легкий бомбардировщик? Подкрыльные бомбодержатели на пару "соток" наверняка найдутся". Советовался с наиболее опытными летчиками полка Владимиром Никитовым и Николаем Матвеевым. Поддержали. Сказали, что и сами все время думают об этом.

Однажды Василий Иванович подошел к главному инженеру полка Юрию Семеновичу Майбороде и рассказал ему о своих планах.

- Ну и неугомонный ты, Василий Иванович! - покачал головой инженер. Мало тебе, что и без бомбежек каждый день головой рискуешь?

- Мало, - серьезно подтвердил Дончук. - Чего туда-сюда попусту воздух утюжить. Парочка "соток" никогда не помешает. А подходящая цель всегда найдется.

- Ладно, - согласился инженер, - поговорю с техниками.

Вскоре подкрыльные бомбодержатели для двух авиабомб и приспособление для сбрасывания было готово, и самые опытные летчики полка Дончук, Матвеев и Никитов в одну из февральских ночей 1942 года первыми бомбили военные объекты противника с самолетов П-5. Потом совершили несколько успешных налетов на воинские казармы в Суомуссалми и на вражеский аэродром в Кестеньге. Аэродром они разбили так, что впоследствии противник был вынужден оставить его.

С наступлением весенних дней дел у летчиков прибавилось.

В начале апреля 1942 года Василий Дончук получил задание доставить в тыл врага группу разведчиков.

Несколько часов сидел он над картой, что-то вымеривал, высчитывал, чертил. А когда начало смеркаться, небольшой самолет после короткого разбега оторвался от летной дорожки и через минуту-другую скрылся в затянутом облаками вечернем небе...

"Главное, пройти незамеченным через линию фронта, - рассуждает Дончук, поглядывая на приборы и на полетную карту. - Уж очень светло. Если засекут, могут сбить".

Бесшумно планируя над лесами, озерами и болотами, самолет словно скользит в серой облачной мгле апрельской ночи, а где-то под ним в полном неведении молчат вражеские зенитные батареи, в землянках и блиндажах спят ничего не подозревающие фашисты. Ни одного выстрела не раздалось с земли. А вот и условный сигнал. Не делая традиционного круга, летчик с ходу идет на посадку, словно бывал здесь уж не раз. Он благополучно сажает самолет на затерянной среди лесов поляне, вылезает из кабины сам и помогает выбраться своим пассажирам. Их ждут. К самолету подходит несколько вооруженных партизан. Они благодарят летчика, поздравляют прибывших с благополучным полетом и приглашают всех в штаб отряда.