Рустам Мамин - Память сердца

– Проходите, пожалуйста, Рустам Бекарович. Обсудим насущные проблемы. У меня скоро совещание, полчаса нам хватит для начала?..

И началась с этого момента наша работа, которая со временем переросла в какое-то чуткое взаимоуважение. Между нами установился контакт, не скажу дружеский, не было между нами панибратства, отношений «на короткой ноге». Я уважал в нем человека высокой культуры, знатока военного дела и военной науки, а он с большим уважением относился ко мне как к кинематографисту, представителю новой для него – творческой сферы деятельности. Он, нисколько не смущаясь, уточнял для себя значение кинематографических терминов, переспрашивал, вникал, мне кажется, с удовольствием, со вкусом учился. Нравилось ему работать над фильмом. Он как-то незаметно сросся со съемочной группой, с авторским коллективом. И когда возник вопрос, кто бы мог выступить в роли комментатора-рассказчика, который, обращаясь напрямую к зрителю, будет пояснять, связывать события прошлого с сегодняшними, сомнений не осталось: это может быть только Зварцев.

Главный консультант Александр Михайлович Зварцев «отпахал» с нами десятки тысяч километров киношных дорог, летал на все учения, где были задействованы и авиация, и артиллерия, и бронетехника, и сотни тысяч личного состава.

Какой это был удивительный человек, царство ему небесное! Настоящий интеллигент, тонкий, образованный! В нем все говорило об этом: неторопливая вдумчивая речь, правильный изящный и образный слог, благородные свободные манеры, мягкость и даже известная предупредительность в общении. И в то же время это был настоящий кадровый офицер! Когда надо, в нем просыпался истинный командир: командный голос, категоричная четкость приказаний, умение мгновенно принимать решение. Я уже, к сожалению, не помню, были ли его предки военными, но думается, что – да! Он – подлинно «военная косточка»! Оба его сына были офицерами, а внук учился в Суворовском училище. И как он удерживал женщин своей семьи, жену и невестку, от излишних хлопот и «сюсюканий» вокруг внука: «Нет, он не будет расти генеральским сынком и внуком»! «Нет, он не будет учиться в Москве! Здесь он не станет настоящим офицером!..»

Как он, генерал-полковник, представитель высшего командного состава, имеющий право на все привилегии, комфорт, обслугу, выдерживал наш сумасшедший график, нервозность, неустроенность быта, – просто не представляю! Чтобы было хоть чуть-чуть понятно, расскажу пока об одном эпизоде.

После очередных съемок рано утром вылетаем из Германии: самолет военный, группу внесли в полетный лист – ни ждать, ни рассуждать некогда! Летим, не успев даже позавтракать. Ребята ворчат в самолете:

– Может, прилетим – и сразу в буфет? Разгружаться потом будем?.. Вчера не ужинали, снимали до последнего. Закончили поздно – буфет уже закрыт!..

– И утром не завтракали, – подхватывает с тоской еще кто-то.

– Не по-человечески у нас получается, братцы! – это уже хор голодных.

– Да! Неуважительно по отношению к себе, – затянул очередной оголодавший.

– Рустам Бекарович, вы уважаете себя?..

А Рустам Бекарович встал куда раньше всех: позвонил Зварцев около половины шестого утра и сообщил, что уже вылетает. Там, на месте, он планировал все устроить, все обговорить с руководством: и размещение группы, и предоставление транспорта для перевозки аппаратуры и людей, и помощь в погрузке-разгрузке, и дежурных электриков, и план съемок-мероприятий, и допуск, и пропуска к месту учений – и прочее. В условиях военных учений ни один гражданский директор картины не смог бы решить эти вопросы и за десять дней, а тут… Александр Михайлович очень волновался, понимал, что при такой гонке возможны всякие накладки и срывы, и уж конечно, тоже и не ужинал, и не завтракал.

– Позавтракаем, позавтракаем, – успокаиваю я расхныкавшуюся группу. – Конечно, позавтракаем…

Прилетели! Аэропорт «Чкаловское». Только подали трап, слышим сообщение по радио: «Киногруппа режиссера Мамина! Вам необходимо подойти к самолету номер такой-то, рейс Москва – Владивосток. Посадка уже объявлена». В стороне стоят несколько самолетов. Идет интенсивная посадка офицеров. Один самолет уже рулит к взлетной полосе…

У объявленного самолета нас ожидает группа офицеров. Как они доложили, по звонку полковника Александра Павловича Митрофанова должны помочь нам, «в чем необходимо». И мы, измотанные, усталые, с их помощью быстро перекинули аппаратуру к самолету, который уже был почти заполнен.

Завыли моторы. С громким хлопком зашлепнулась дверь. А по полосе уже взлетали другие самолеты – один за другим…

Бригадир осветителей Мелёхин, глядя в иллюминатор, так, между прочим, проговорил:

– А где мой завтрак?

Оператор в тон ему:

– Как и мы, повис в воздухе!..

После взлета стали выяснять у летящих с нами офицеров:

– Куда летим? Без своего консультанта мы не сможем работать! – Нам вежливо и спокойно разъяснили:

– По директиве Генштаба летим во Владивосток. Ваша группа, видимо, должна произвести киносъемки учений, которые под командованием генерала армии Соколова будут проходить в Дальневосточном военном округе. Ваш консультант, генерал-полковник, летит с главным командованием в их самолете, волноваться причин нет.

Пошли разговоры, анекдоты…

– Вам хорошо! – не выдержал Мелёхин. – Вас без завтрака из части не выведут! А мы?.. Пересадки из самолета в самолет с такой негабаритной аппаратурой! Перед вылетом, рано утром, в Германии мы еще снимали, завтракать возможности не было! Абсолютно! Голодные вылетели. В Москву летели сколько?.. И сюда пятый час летим… И лошадь сдохнет!..

Майор пожал плечами:

– Видимо, это специфика вашей работы? – и на всякий случай деликатненько улыбнулся.

– У нас в желудках уже не революция, а контрреволюция! – жалобно взвыл кто-то из осветителей. – Когда же приедем?

– Выдержка и терпение – вещь, необходимая всем! – заметил Мелёхин. – Рустам Бекарыч, у меня в рюкзаке бутылочка припрятана. Как?..

– А покушать ничего не припрятал?

– Нет, к сожалению.

– Тогда терпи. Терпят же ребята. – Оператор с изможденным взором:

– А может, легче будет?!

Все-таки решили отложить… И, похоже, приземляемся. Наконец-то.

Все прильнули к иллюминаторам. Спрашиваем: «Владивосток»? Кто-то неуверенно: «По-моему, нет! Хабаровск, похоже»…

Объявили: «Прибыли в Улан-Удэ». Прибытия наших самолетов, видимо, ждали, в конце полосы ровным рядком стояли новенькие автобусы.

Нам сообщили, что повезут в «военгородок», где мы должны будем обустроиться, пообедать и приготовиться к работе. Рассказ о поездке туда, разгрузке тяжелой аппаратуры и прочем опускаю – не существенно…