Рустам Мамин - Память сердца

Не поверите, как лихо они это делали: интонируя, перекликаясь на разные голоса, умело накладывая их друг на друга: то «форте», то «пиано», «легато» или «стаккато», наслаждаясь процессом и собственным мастерством. Из простенькой фразы: «А что говорить, когда нечего говорить» – они создавали поразительное многоголосие – оркестр с необходимым режиссеру настроением.

Я, как правило, с трудом уходил с этих дружеских посиделок, потому что прежде всего это были настоящие артисты! Мастера! И все, что я видел у них, откладывалось в подсознании в мою будущую режиссерскую копилку.

Как же тепло на душе от этих воспоминаний! Это была не просто дружба, – это было что-то более тонкое, теплое, родственное. Когда люди общаются с раннего детства почти на уровне подсознания и понимают друг друга с полуслова. Когда души открыты… Кстати, порой я ощущал заботу Кости – ну прямо как со стороны старшего брата.

Помню, заехал к нему на дубляж, имея в запасе часок-другой, перед вылетом в командировку в Душанбе. Пообщались… И я улетел.

Душанбе. Рано утром проводник с местной студии повез нас в горы выбирать натуру. Издали – горы, облака, скалы; горный лесок, – живописный кусочек. Подъезжаем… Оцепление. Милиция! Что такое?..

Идут съемки… Тьфу ты, и тут съемки! Занято место.

И вдруг, команда:

– Камера!..

Смотрю… из-за скалы выползает овчарка на поводке, появляется Николай Граббе в форме пограничника с пистолетом в руке. Увидел меня, опешил:

– Постой! Ты как здесь?! А… где остальные? Костя, Володя, Миша?.. Надо же! Ведь, вроде, мы только что за столом сидели!.. Ха-ха-ха!..

Обнялись… Разумеется, дубль в корзину! Ситуация!.. Всего несколько часов назад – Москва, веселый стол… Захарченко и другие из «могучей кучки», наверное, еще спят, сны видят. А тут – пещера, скалы. Душанбе… И встреча!

Да… И далеко, и близко.

Приближались дни празднования тридцатилетия ГДР – Германской Демократической Республики. Наше государство, так уж было заведено, не могло не принять участия в праздновании; и Советский военно-морской флот – со своей стороны, тоже решил принять участие – в какой форме, какими силами и как – решалось оперативно, в кратчайшие сроки.

Чтобы передать читателю точнее атмосферу и заботы того момента, воспользуюсь рассказами очевидцев…

В кабинете замначальника Политуправления флота контр-адмирала Гречко раздается звонок. На проводе капитан первого ранга Копытов:

– Товарищ контр-адмирал, через день в ГДР, в Росток, с визитом дружбы в честь тридцатилетия отходит крейсер. А что если мы на нем отправим Ансамбль песни и пляски Балтийского флота?

– Ну и прекрасно! Конечно!.. Вот и займитесь этим – сами. И не забудьте включить киногруппу, пусть снимут – празднования, поздравления от имени ВМФ… Может, понадобится подарить копию Хонеккеру, он это любит. И группу подберите потрезвей, вы понимаете?

– Да! Есть такая группа. Они недавно по нашему заказу сняли фильмы «Аврора», «Заре навстречу» – очень достойные работы. Да вы помните!

– М-м-м, да…

– И потом они же снимали «Ленин в октябре»…

– Что-что?..

– Э-э-э… «Ленин во флоте»… Э-э-э… «Ленин и флот»! Двухсерийный фильм, тоже по заказу нашего Политуправления…

– Да-да! В Октябре!.. То есть, «Ленин и флот». В киноотдел позвоните, там замполит что-то в прошлый раз против поездки выступал. Но они же на крейсере вместе с ансамблем пойдут без оформления…

– Ну конечно! Да и времени-то практически не осталось!..

– А кого из консультантов с ними направить? Ачкасов-то не вернулся из отпуска? Что там у него?

– Болен!..

Итак, мы идем в Росток. Весь ансамбль на палубе. Руководитель ансамбля разговаривает с первым помощником капитана, по-моему, хочет заняться репетицией: подзывает одного, другого, отдает распоряжения. Но не тут-то было: все мигом разбрелись по кораблю. Опустела палуба. Исчезли, будто волной смыло! Но не надолго.

Стали появляться – группками, парочками: то на корме, то на носу, то в кают-компании – словом, подальше от руководителя – не хотят попадаться ему на глаза! Ведь впервые на корабле-то! Да еще при такой погоде: хоть и прохладно, осень, но небо ясное. Солнечно. А идем-то куда?! За границу! Какие уж тут занятия: рыбы смеяться будут! Вон чайки по всему свету разнесут!

Капитан, польщенный вниманием солисток, плотно сгруппировавшихся вокруг него, что-то оживленно рассказывает, видимо, о своем судне. Показывает на отдельные части крейсера, машет руками: в одну сторону, в другую, – ну ни дать ни взять – дирижер неопытный перед поселковым оркестром. И только.

Младший командный состав, матросы, свободные от вахты, с девчатами шушукаются. А девчата наши – «актрисочки», начисто позабыв о своих напарниках… – вот чертовки, надо же! – напропалую кокетничают, в упор не видя, буквально игнорируя своих танцоров, скучающих у накрытых брезентом орудий.

Э-эх!.. Девчонки! Вам бы только пококетничать!.. Но ничего. Вернемся, – покружитесь еще, чертовки! Побегаете!..

Перед входом в акваторию Ростока я подошел к капитану:

– У нас две камеры: одной снимаем с корабля, а другой надо с берега снять причаливание. Как бы нам заранее оператора послать на пристань?

– Не проблема. Немцы звонили: подойдет катер с оператором студии «ДЕФА», он будет тоже снимать с корабля. Вот с катером и отправим вашего оператора. Вам надо было договориться с немцами, они бы вам все сняли.

– Нет, у нас свой сценарий, да и оператор свой – Неговский Александр Борисович, лучший оператор на киностудии, в институте преподает.

Подошел катер. Мы приняли на борт кинооператора студии «ДЕФА» и «благословили Александра Борисовича первым ступить на землю недавних врагов, еще раз уточнив ему задачу.

На берегу, не только на пристани, а именно по всему берегу, сколько видит глаз, народу – море! На постройках пристани, на столбах, на крышах машин, на заборах – ну как у нас, когда действительно очень интересное событие какое-то! Что-то похожее я видел, когда Москва встречала первого космонавта Юрия Гагарина. Во!.. Будто немцы встречают своего Гагарина!..

Мы все высыпали на палубу. Удивительно! Какой-то ажиотаж, немыслимый восторг, волнение захватили нас всех – целиком, оптом и без остатка! Впечатление было такое, будто это нас, именно нас, ликуя, встречает весь немецкий народ. Кричат, улыбаются. Машут цветами, флажками. Старики, девушки. Школьники в галстуках. Дети на плечах родителей!..

Забыто, напрочь забыто прошлое! Нет войны, нет ненависти. Мир. Дружба! Всюду флаги – наши и гэдээровские.