Сергей Баблумян - Вокруг и около

Другая причина – школа, где сегодня нередко и учат не так, а часто и не тому, чему надо, поскольку образовательные программы нередко формирует не государство, а так называемая «широкая общественность», включая учащихся с их родителями. Как бы и впрямь не вывернулось по Венедикту Ерофееву: «…в школах преподавать: алхимию-астрологию-метафизику-теософию-порнографию-демонологию и основы гомосексуализма. Остальное – упразднить». А на дворе, между прочим (что российском, что армянском), век нано-технологий, биоинженерии, экологически чистой энергетики, беспроводных технологий и других инновационных премудростей. И если кто-то думает, что для их освоения на первом месте исключительно технические знания, а общая культура на двадцать пятом, то сильно ошибается.

Задумывались ли вы на досуге, отчего у нас некоторые гуманитарные понятия, чем дальше, тем больше отдают антиквариатом? Почему, к примеру, человеческое сердце для некоторых уже просто насос с клапанами, и если спросить в связи с этим о Данко или, скажем, Ричарде, то большинство школьников вам, скорее всего, ответят, что про таких звезд шоу-бизнеса они не слышали. (Что уж говорить о сердечности, сердобольности или большом сердце в немедицинском смысле слова.) То же с Геккельбери Финном, Томом Сойером и другими литературными героями из лавки древностей. Трудно понять, почему играть в казино престижно, а ходить в библиотеку стыдно. Если, конечно, библиотеки еще есть.

Хорошо помню времена, когда получить признание ереванского зрителя для московских гастролеров почиталось за честь. А все потому, что ереванский зритель считался культурным, а культурным он считался потому, что много читал. Можно сказать, взахлеб: своих авторов, не своих, «Новый мир», «Литературную Армению» – не важно. Важно то, что книги армянских писателей тоже переводились на другие языки, участвовали в международных выставках, получали премии, и чтоб лучше понять человека, достаточно было знать, что он читает. Теперь это все как загнанный в тупик трамвай «Забвение».

Что делать? Думать о завтрашнем дне. Тех, кто читает только сводки о курсе валют, переделать уже трудно. Думать надо о детях. И если первоклассников по-прежнему пужать «ботаниками», то и вправду дело швах.

И тут я вновь возвращаюсь к писателю и ученому Николаю Горькавому. «Антиинтеллектуальный настрой в обществе губителен для нового поколения. Уже у любой газеты есть дырка в голове в виде гороскопа. Глупость, безусловно, простительна, но уместно ее хотя бы немного стесняться. Ответственность перед детьми обязывает пропагандировать интеллект».

Короче говоря – читайте книги! А если вместе с тем сумеете отказаться и от телевизора в его нынешнем виде, то еще лучше.

Например, узнать, что «кино-Москва» и кинотеатр «Москва» – это не одно и то же. Если второе лишь помещение, технологически предназначенное для показа фильмов, то «кино-Москва» – скорее понятие, социо-урбанистическая субкультура, распустившаяся пышным цветом в середине двадцатого века и увядшая на рубеже двадцать первого.

Причем «кино-Москва» шире своего двухзального двойника не только по содержанию, но и территориально. Потому как это и гостиница «Ереван», и ЦДФК (нынешний Госкомспорт) с театром Станиславского под боком, и кондитерский магазин «Белочка» с вкуснейшими конфетами вразвес, а напротив – занюханное кафе «Араке» с кислым вином в мутных бутылях. Все это в наборе с ежедневно выдвигавшимся на свои позиции озорующим молодняком входило в понятие «кино-Москва». Особый район Еревана. Альтернативный кино-Айреник или, скажем, Сасунци Давид – где только чистое кино, самое массовое из искусств. Чего им не хватало, чтоб стать вровень с «кино-Москва»? Самой малости – шарма, образующегося от правильно одетых и уверенных в себе людей в больших количествах и в лучшем месте столицы.

Здесь назначали встречи, обменивались новостями и подзатыльниками, засматривались на горделивых красавиц: «Замрите, ангелы, я иду!», лузгали семечки, курили «Казбек» или «Приму», обсуждали игру «Арарата», который был тогда никакой не «Арарат, а «Спартак». Позже эту говорливую публику перевели сотрясать воздух в «Комайги», а на прежнем месте установили стенд с фотографиями именитых спортсменов: гимнастов Гранта Шагиняна, Альберта Азаряна, пятиборца Игоря Новикова, боксера Владимира Енгибаряна, мастеров спорта помоложе – пловцов Левона Меряна, Ваника Пилояна.

«Дома художника» не было и в помине – один огороженный забором пустырь. Зато была гостиница «Ереван», средней руки интуристовское пристанище, большей частью полупустое. Видимое глазу движение наблюдалось разве что в вестибюле, где в закутке под лестницей помещался газетный киоск. Купить можно было итальянскую «Униту», польский «Экран», немецкий «Ойленшпигель» и еще кое-что «оттуда». Газетами заведовала броская брюнетка, так или иначе способствовавшая проникновению западных ценностей в Армению. Девушку курировал Спартак Бзнуни, крутой ереванский парень с импульсивной психикой, и это заметно сокращало беседы с блондинкой на отвлеченные темы. Например, о росте безработицы в Италии в интерпретации коммунистической «Униты».

Еще одна достопримечательность гостиницы – ресторан с прилегающей к нему летней верандой. Здесь, если по-сегодняшнему, собиралась центральная ереванская тусовка, смесь из в меру поддающих интеллигентов, авторитетов в законе и переживающих процесс становления цеховиков. Несовместимость разнородной публики сглаживала любовь к кофе, дозированная идеологическая фронда и задушевные беседы о вечном. Умные разговоры велись под руководством Левона Нерсесяна, интеллектуальное превосходство которого признавалось всеми. В результате получался клуб людей с разными интересами, подтверждающий, что противоположности сходятся не только в философии.

Был еще русский театр, в котором играли мало кому известные сегодня Фролов, Ген, Грикуров, Егорова и известный всем Армен Джигарханян. Спектакли чаще всего выходили в постановке Роланды Харазян и Офелии Аветисян, главреж Александр Григорян пришел позже, хотя кажется, что был всегда. Народ в театр шел дружно, однако самым многолюдным местом был, конечно, кинотеатр «Москва».