Жак Аттали - Карл Маркс: Мировой дух

«Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим <���…>. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству.<���…> Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации».

Возвращение назад невозможно, ибо «нельзя повернуть вспять колесо истории!».

Но в то же время в «Манифесте» яростно разоблачается эксплуатация рабочего класса:

«Рабочий живет только для того, чтобы увеличивать капитал, и живет лишь постольку, поскольку этого требуют интересы господствующего класса <���…>. Современная промышленность превратила маленькую мастерскую патриархального мастера в крупную фабрику промышленного капиталиста. Массы рабочих, скученные на фабрике, организуются по-солдатски. Как рядовые промышленной армии, они ставятся под надзор целой иерархии унтер-офицеров и офицеров. Они — рабы не только класса буржуазии, буржуазного государства, ежедневно и ежечасно порабощает их машина, надсмотрщик и прежде всего сам отдельный буржуа-фабрикант. Эта деспотия тем мелочнее, ненавистнее, она тем больше ожесточает, чем откровеннее ее целью провозглашается нажива<���…>. Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы, поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата».

Ответ на эксплуатацию лежит не в «истинном социализме» прудонистов, который плод всего лишь «праздных размышлений об осуществлении человеческой природы» и который, говоря об «отчуждении человеческой природы», критикуя власть денег, изрекает «философскую чепуху». Нет, надо призвать международный пролетариат отстаивать лишь свои собственные интересы и свергнуть самодержавные и «буржуазные», то есть парламентские режимы. Но не для того, чтобы прийти к власти: если до сих пор каждый угнетенный класс, дорывавшийся до власти, навязывал «свои» собственные формы собственности и эксплуатации всему обществу, то у рабочего класса собственности нет, поэтому его историческая задача заключается как раз в том, чтобы одновременно покончить с классами, частной собственностью и эксплуатацией. «Так как пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация, он сам пока еще национален, хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия».

При коммунизме блага, необходимые для удовлетворения элементарных жизненных потребностей, будут производиться безвозмездно и раздаваться бесплатно. Став коллективной собственностью, капитал перестанет порождать классовый антагонизм, и возникнет бесклассовое общество, в котором все люди будут в самом деле равны.

Далее Маркс переходит к вопросу об исполнении власти в коммунистическом обществе и о роли государства в переходный период между капитализмом и коммунизмом:

«Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса».

В тот же момент, в Париже, 28 января 1848 года, депутат-либерал Алексис де Токвиль возвестил с трибуны Национального собрания о неизбежности революции, которой он опасался. По его словам, она произойдет от изношенности режима, от консерватизма власть предержащих, от гнева сторонников всеобщего голосования, от нищеты народа и от возвращения идеи о революции в рабочие круги.

Эта революция, в самом деле, разразилась несколько дней спустя, когда текст «Манифеста» брошюровали в Лондоне: он был напечатан на немецком в типографии Бургарда готическим шрифтом, закупленным в Германии. Брошюра вышла без имени автора, под знаменем Союза коммунистов. Одновременно в Америке 2 февраля 1848 года был подписан договор в Гуадалупе-Идальго, согласно которому Мексика передавала США Техас (где находился Эдгар, брат Женни), Калифорнию и некоторые другие территории.

Десятого февраля 1848 года в Брюсселе Маркс наконец получил от матери часть отцовского наследства — немалую сумму в 6 тысяч франков золотом (1700 талеров). Заинтригованная размерами этой суммы бельгийская полиция запросила у трирских властей разрешения допросить почтенную даму; та подтвердила, что речь идет о деньгах, которые ее сын уже давно выпрашивал для содержания семьи.

В Париже 12 февраля Гизо и парламентское большинство отклонили скромную поправку, призывающую правительство начать «мудрые и умеренные» реформы. 14 февраля Гизо запретил проведение республиканских банкетов, потом поставил войска под ружье и приказал парижской Национальной гвардии подавлять беспорядки, что та делать отказалась. Студенты и рабочие («низовая бесконечность», о которой говорил Гюго, и «тупая масса», выражаясь словами Тьера) восстали вместе. К вечеру 23 февраля Национальная гвардия перешла в лагерь повстанцев, которые захватили ратушу и дворец Тюильри. Шестнадцать человек пали от армейских пуль. Луи Филиппу пришлось отречься от престола. Было сформировано временное республиканское правительство; в него вошли Фердинанд Флокон, главный редактор либеральной газеты «Реформа», и два социал-демократа — Луи Блан и «рабочий» Альбер, которого молва представляла руководителем тайного общества. Новое правительство провозгласило Вторую республику, установило право на труд и отменило смертную казнь для «политических».