Роман Ларинцев - 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

А тем временем красноармейцы начали густыми волнами атаковать 15-ю пехотную дивизию, неся при этом большие потери. Но и 15-я дивизия всего за 2 дня только офицеров потеряла 15 убитыми и 20 ранеными [103] .11 августа подошли к концу запасы снарядов, и 508-й пехотный полк был выбит с высот у села Клемятино. Неоднократные немецкие контратаки не принесли успеха, и между правым флангом «Рейха» и левым флангом 15-й пехотной дивизии образовалась брешь. Чтобы ее заткнуть, туда пришлось срочно перебросить 4 штурмовых орудия и резервный батальон «Рейха». Назавтра, 12 августа, его оборона тоже не выдержала натиска советской пехоты и танков. Положение спасла контратака еще одного эсэсовского батальона при поддержке взвода штурмовых орудий вечером того же дня. Тем не менее моторизованной дивизии СС «Рейх» под сильным давлением пришлось отвести свой правый фланг от реки Ужа за реку Устром. Но эсэсовцы не желали оставаться пассивными. Используя отсутствие сплошного фронта, они отправили 2 разведывательные группы в тыл противника. Одной из них численностью в 13 человек удалось проникнуть на глубину 7 км, разгромить советский штаб в поселке Сафонове и взять при этом 15 пленных [104] . Другая группа в составе двух отделений сумела захватить небольшую деревеньку и отбить у красноармейцев брошенные там ранее немецкие мотоциклы [105] .

Линию фронта у Клемятино удалось восстановить, а 13 августа, успешно закончив операцию северо-восточнее Рославля, на выручку своему 508-му пехотному полку начали подходить остальные части 292-й пехотной дивизии. Они укрепили оборону 15-й пехотной дивизии, которой без этой помощи пришлось отступить на 3 километра. В этой нелегкой ситуации у командующего группой армий «Центр» фон Бока не оставалось никаких резервов, чтобы помочь обороняющимся на ельнинском выступе – кроме испанской «Голубой дивизии», которой он не сильно доверял, и 183-й пехотной дивизии, которая должна была прибыть в Гродно в середине августа. Но оттуда до фронта было еще целых 600 километров!

13 августа командир 20-го армейского корпуса генерал Матерна в очередном докладе командованию описал тяжелое положение своих сил. Его дивизии были сильно растянуты:

15-я защищала фронт шириной в 22 км, 292-я – в 14 км, а 268-я – в целых 25 км, при этом местность была очень неудобна для обороны. К тому же восстановить локтевую связь с дивизией «Рейх» на левом фланге так и не удалось, разрыв там достигал 600 м. Недостаток боеприпасов не давал немцам возможности отвечать на постоянные советские артобстрелы. В резерве 20-го армейского корпуса оставался только один батальон. В конце доклада Матерна мрачно предсказал, что если советские атаки станут более скоординированными и будут проводиться более значительными силами, а не группами до батальона, как это происходило до сих пор, то его корпус может не выдержать такого натиска. Продолжать оборону ельнинского выступа в таких условиях было, по его мнению, «чистым безумием». На следующий день Матерна вылетел в штаб Гудериана, чтобы лично попросить о помощи. Он предложил сократить размер обороняемого выступа или прислать сюда дополнительные силы. Гудериан обещал дать свой ответ в течение следующих двух дней.

Первый раз Гудериану пришлось отвечать на вопрос о судьбе ельнинского выступа еще 20 июля. Тогда он решительно отказался обсуждать с командующим 4-й армией фон Клюге саму возможность его оставления. Следующий раз был 4 августа, когда штаб группы армий «Центр» навестил Гитлер. Гудериан высказал ему свое мнение, что Ельня незаменима для будущего наступления на Москву, а если даже оно не начнется в ближайшее время, удерживать этот плацдарм необходимо из соображений престижа. В то время Гитлер не считал эту причину важной и возразил: «Мы не можем позволить соображениям престижа влиять на наши решения». Но очень скоро он забыл об этом своем высказывании…

14 августа после разговора с генералом МатернаГудериан наконец-то понял, что надо что-то делать. Он позвонил фон Боку и заявил, что удержать выступ возможно при соблюдении трех условий:

1. Необходимо отбросить русских к краю огромного леса восточнее реки Десна.

2. На выступ должно быть доставлено большое количество боеприпасов.

3. Люфтваффе нужно сосредоточить большие силы для использования в районе Ельни [106] .

Фон Боку тоже не хотелось брать на себя нелегкое решение, и он попробовал переложить ответственность за него на командование сухопутных войск. В разговоре с их главкомом фон Браухичем фон Бок пересказал ему все, услышанное от Гудериана, и выразил сомнение в том, что удар на Десну сможет реально облегчить положение защитников Ельни. Кроме того, он признал, что не в состоянии решить проблему с боеприпасами, а авиация вообще не относится к его компетенции, поскольку ею командует Геринг.

Фон Браухич обещал не затягивать с ответом – и действительно, в тот же день начальник Генерального штаба сухопутных войск Гальдер позвонил начальнику штаба группы армий «Центр» Грейфенбергу… поручив принять окончательное решение о судьбе ельнинского выступа все тому же фон Боку. При этом, по мнению Гальдера, выступ следовало удерживать, потому что «противнику здесь приходится несравненно хуже, чем нашим войскам» [107] . На следующий день фон Бок опять посоветовался с Гудерианом – и снова услышал от него, что Ельню необходимо продолжать защищать. При этом две пехотные дивизии 9-го армейского корпуса должны были сменить здесь две его подвижные дивизии, а еще одну пехотную дивизию необходимо было держать у выступа в резерве.

В своих послевоенных мемуарах Гудериан пишет:

«После того, как мое предложение о наступлении на Москву было отклонено, я внес вполне логичное предложение вывести войска из уже не нужной нам ельнинской дуги, где мы все время несли большие потери. Однако командование группы армий и ОКХ отклонили и это мое предложение, которое исходило из необходимости сбережения человеческих жизней» [108] .

Тем самым Гудериан пытался снять с себя ответственность за тяжелые немецкие потери под Ельней. Однако ни дневник фон Бока, ни журнал боевых действий 2-й танковой группы не содержат никаких свидетельств того, что знаменитый танковый генерал предлагал оставить выступ. Как раз наоборот: решение фон Бока его удерживать было принято во многом благодаря именно совету Гудериана.

15 августа в 10:30 утра 9-й армейский корпус получил приказ командования 2-й танковой группы вернуть свои дивизии, на этот раз 137-ю и 263-ю, обратно на ельнинский выступ, сменив там подразделения мотодивизии СС «Рейх» и мотополка «Великая Германия», входившие в состав 46-го танкового корпуса. Танковый корпус своим автотранспортом снова помог ускорить переброску пехоты 9-го армейского корпуса, который на этот раз разместился на северном фасе выступа. Смена была завершена в ночь с 18 на 19 августа. На этот раз дивизия «Рейх» окончательно покинула район Ельни, где за 4-недельный период непрерывных сражений отбила 83 советские атаки и в свою очередь провела 27 контратак [109] .