Роман Ларинцев - 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

К этому времени всего за неделю боев под Ельней три дивизии 20-го армейского корпуса потеряли 2254 человек, из них 97 офицеров [110] . 16 августа его наиболее пострадавшую 15-ю пехотную дивизию отвели в тыл для отдыха и приведения себя в порядок. Ее сменила 78-я пехотная дивизия, которой пришлось защищать фронт шириной 18 километров. Как раз в это время, 17 августа, советская 24-я армия перешла в очередное решительное наступление на Ельню. Немецким войскам, попавшим под ее удар, приходилось туго. 9-й армейский корпус оборонял фронт шириной в 40 км, таким образом, на каждую из его дивизий приходилось 20 км передовой. Создать достаточные для устойчивой обороны плотности войск на таком широком участке было невозможно, к тому же немецкие пехотные части не обладали мобильностью тех подвижных войск, которые они заменили. Командир корпуса генерал фон Гейер тщетно просил усилить его войска штурмовыми орудиями и тяжелой артиллерией, чтобы иметь возможность быстро оказывать помощь атакуемым участкам фронта. Но почти всю тяжелую артиллерию и саперов из 20-го армейского корпуса забрал с собой Гудериан.

20 августа командир 20-го армейского корпуса генерал Матерна поехал в Рославль, чтобы лично доложить своему командующему о «чрезвычайно трудной и угрожающей ситуации», в которую попал его корпус. Единственное, чего он добился – это согласие Гудериана на то, чтобы 268-я пехотная дивизия его корпуса отсрочила смену 10-й танковой дивизии, которая располагалась южнее выступа. Ни дополнительной артиллерии, ни штурмовых орудий Матерна опять не получил.

22 августа 9-й и 20-й армейские корпуса были переданы в подчинение 4-й армии, но поскольку ее командующий фон Клюге был в то время болен, немецкие войска на ельнинском выступе до 26 августа находились под началом Гудериана. 23 августа 263-я пехотная дивизия 9-го армейского корпуса от артогня и при ликвидации очередного вклинения русских потеряла 150 человек. В этой дивизии сложилось крайне тяжелое положение – ведь она находилась на самом северо-западном углу горловины выступа, как раз там, где советские войска особенно упорно старались его перерезать. За 5 дней боев на выступе дивизия в среднем ежедневно теряла 100 человек убитыми и ранеными. К 24 августа в ее пехотных ротах осталось по 30–40 солдат. Фон Гейер умолял вернуть ему 15-ю пехотную дивизию, но решение этого вопроса отложили до возвращения фон Клюге.

25 августа в результате непрерывных артобстрелов и прорыва фронта к югу от Чувашей 263-я пехотная дивизия потеряла 200 человек, а на следующий день – еще 150, когда пыталась ликвидировать этот прорыв [111] . Фон Гейер настоятельно просил придать ему штурмовые орудия моторизованной дивизии СС «Рейх», но получил очередной отказ – Гудериан ни с кем не собирался делить свои подвижные части. В утешение 263-й пехотной дивизии подчинили артиллерию 15-й пехотной дивизии.

Но этого было явно недостаточно, поэтому оба немецких командира корпусов – генералы фон Гейер и Матерна – вылетели в Минск, где находился штаб фон Клюге, и уговорили его посетить выступ и лично оценить обстановку. Только что выздоровевший фон Клюге 27 августа лично прибыл на фронт. В результате его визита уже на следующий день 15-я пехотная дивизия, подчиненная 9-му армейскому корпусу, начала заменять 263-ю на передовых позициях. Смена завершилась 29 августа, и 263-ю пехотную дивизию отвели в деревню Бердники, которая находилась на расстоянии около 20 километров к западу от Ельни, в резерв 9-го армейского корпуса. Напоследок ей все же удалось восстановить фронт южнее Чувашей.

За 10 дней своего нахождения на передовой 263-й пехотной дивизии пришлось отразить 37 сильных атак, не считая мелких нападений. На следующий день после своей поездки на фронт фон Клюге подал рапорт командующему группой армий «Центр» фон Боку. В нем он предсказал, что если русские начнут атаковать на узких участках при поддержке артиллерии целыми дивизиями вместо батальонов, то немецкая оборона неизбежно рухнет. Фон Клюге резонно указал, что ельнинский выступ первоначально был захвачен в качестве плацдарма для наступления, а вот оборонять его очень трудно, ведь выступ имел ширину всего 18 километров и насквозь простреливался артиллерией. Каждая защищавшая его дивизия ежедневно теряла в среднем от 50 до 150 человек. Для снабжения размещенных там войск имелась всего одна дорога. В конце рапорта фон Клюге рекомендовал или немедленно возобновить наступление на Москву, или сдать выступ.

Немецкая оборона, увиденная фон Клюге на ельнинском выступе, представляла собой удручающее зрелище. Вместо траншей полного профиля немцы вырыли небольшие окопчики на одного-двух человек на расстоянии 10–20 метров друг от друга. На большинстве участков даже такие окопы не эшелонировались в глубину. Во всех подразделениях, частях и соединениях от рот до дивизий полностью отсутствовали резервы. Русские на ряде участков сумели подобраться на расстояние до 25 м к немецкой передовой. В результате днем никакое движение было невозможно, а ночью, когда приходилось доставлять на фронт все необходимое, русские чаще всего атаковали. Солдаты, сидя в своих окопчиках, слабо представляли себе, что происходит с их товарищами, и это разлагающе действовало на их моральный дух.

Только за четыре дня боев до 26 августа 78-я пехотная дивизия потеряла 400 человек, а всего с начала войны дивизии утратила 30 % своего состава. Большинство потерь дивизии причинили 25–30 советских орудий, которые непрерывно вели по ней огонь, выпуская ежедневно в среднем по 2 тысячи снарядов. В ночь с 24 на 25 августа на позиции дивизии обрушились уже 5 тысяч снарядов, в большинстве своем калибром в 122 и 152 мм. Кроме них, огонь вели два 203-мм орудия и большое количество тяжелых минометов. При этом советская артиллерия стреляла очень метко и часто меняла свои позиции, сильно затрудняя немцам контрбатарейную борьбу. 26 августа командир 78-й пехотной дивизии генерал Галленкамп доложил, что очень скоро его дивизия полностью выдохнется. Подобные доклады каждый день поступали в штаб 4-й армии. Немецкие офицеры старшего поколения считали, что ситуация неустойчивой позиционной обороны у Ельни была еще хуже, чем условия во времена Первой мировой войны. По их мнению, необходимо было или возобновить наступление, или отвести войска назад. Удерживать территорию только из соображений престижа было явно неразумно.

ПРИКАЗ ВОЙСКАМ РЕЗЕРВНОГО ФРОНТА № 005 О НЕДОСТАТКАХ В ИСПОЛЬЗОВАНИИ ТАНКОВ И МЕРАХ ПО ИХ УСТРАНЕНИЮ