Роман Ларинцев - 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

Но и после 8 сентября 1941 года советские войска не прекратили безрезультатные попытки прорвать хорошо подготовленную немецкую оборону. Они закончились только после Директивы Ставки ВГК № 001941 командующему войсками Резервного фронта Жукову «О недостатках в организации наступления» от 13 сентября 1941 года:

Наступление 24-й и 43-й армий за последние дни положительных результатов совершенно не дает и ведет лишь к излишним потерям как в личном составе, так и в материальной части.

Основные причины неуспеха – отсутствие в армиях необходимых для удара группировок и стремление наступать на всем фронте, недостаточная по силе и времени и безобразная по организации авиационно-артиллерийская подготовка атак пехоты и танков.

Необходимо впредь прекратить и не допускать неорганизованных и слабо подготовленных артиллерией и авиацией атак пехоты и танков, атак, не обеспеченных необходимыми резервами.

Б. ШАПОШНИКОВ [135]

Несомненно, у Шапошникова были веские причины указывать Жукову на недостатки в организации операции и понесенные в ней тяжелые потери. Войска Резервного фронта под его командованием в боях в августе и начале сентября 1941 года были существенно обескровлены. Это облегчило немцам задачу окружения и разгрома их в ходе наступления на Москву в октябре 1941 года.

Советские потери были велики, но не напрасны. Такой кровавой ценой Красной Армии приходилось платить за трудную науку побеждать. Среди усвоенных уроков был и тот, что позиционную немецкую оборону, не подкрепленную мобильными резервами, можно успешно преодолеть. Ключами к ее преодолению являлись массированное использование артиллерии и тесное взаимодействие между всеми родами войск. Этот опыт были неоднократно использован в 1944–1945 годах, когда вермахт пытался сдержать советские наступления жесткой обороной.

Велико было и моральное значение этой победы – ведь Красная Армия впервые сумела не только надолго задержать немецкое наступление на одном из важнейших участков фронта, ей удалось самой перейти в контрнаступление и освободить значительный район советской территории. За боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок 18 сентября 1941 года 100-я и 127-я стрелковые дивизии 24-й армии первыми в РККА получили звания гвардейских, став соответственно 1-й и 2-й гвардейскими стрелковыми дивизиями. А всего через несколько дней, 26 сентября, 107-я и 120-я стрелковые дивизии этой же армии были переименованы в 5-ю и 6-ю гвардейские.

Однако праздновать победу было еще рано. 10 сентября началось немецкое наступление против Юго-Западного фронта в районе Киева. 26 сентября оно закончилась окружением и разгромом оборонявшихся там советских войск, немцы объявили о взятии 665 тысяч пленных. В этих боевых действиях в составе 2-й танковой группы Гудериана приняли активное участие моторизованная дивизия СС «Рейх» и моторизованный полк «Великая Германия», еще недавно сражавшиеся под Ельней.

Всего через неделю после этой победы, 2 октября, германская армия перешла в решающее, как она надеялась, наступление на Москву. Для него не понадобился утраченный в результате кровавой борьбы плацдарм у Ельни. Началось оно тоже очень удачно для немцев: согласно их заявлениям, в брянском и вяземском котлах к 19 октября были захвачены в плен 657 тысяч красноармейцев и командиров. В их числе были и многие бойцы 24-й армии, отличившиеся в боях под Ельней. Там погиб и командующий этой армии, генерал-майор К. И. Ракутин. Казалось, что теперь, после разгрома крупнейших советских группировок, путь на Москву для вермахта был открыт.

Однако положение германской армии было вовсе не таким благополучным, как это могло показаться на первый взгляд. Еще в июле 1941 года немцы начали испытывать серьезные трудности со снабжением своих войск на Восточном фронте, особенно это касалось горючего. Их коммуникации быстро растягивались, а танки и машины расходовали топлива вдвое больше нормы [136] . Причиной этого был сильный износ их двигателей в результате интенсивной эксплуатации в условиях сильной запыленности.

Всего за месяц боев, с 4 августа до 4 сентября, доля безвозвратно потерянных немецких танков возросла с 20 до 30 % из 3500, с которыми они начали войну. В то же время доля танков, находящихся в ремонте, упала с 30 до 23 %. Таким образом, на 4 сентября в строю оставались только 47 % немецких танков. Количество исправных грузовиков упало до 77,7 % их штатной численности, а количество тягачей, включая ремонтные летучки – до 67,9 % [137] .

В результате непрерывных сражений росли и немецкие потери в живой силе. К концу августа они достигли 410 тысяч человек, из которых свыше 107 тысяч были потеряны безвозвратно. Это было больше, чем германская армия потеряла во всех своих предыдущих кампаниях с начала Второй мировой войны. Пополнений за это время было получено только 217 тысяч, таким образом, некомплект немецкой армии на 31 августа составил 193 тысяч человек [138] . К концу ноября из строя вышло уже 740 тысяч человек, из которых 244 тысяч – безвозвратно. Немцы сумели возместить убыль только 400 тысяч, следовательно, некомплект их действующей армии достиг 340 тысяч человек, или свыше 10 % ее первоначальной численности. Наиболее сильно пострадала немецкая пехота: она утратила около четверти своего состава [139] .

В боях с Красной Армией немцы теряли не только людей и технику, но и время. Они планировали покончить с Советским Союзом за 3–4 месяца, еще до наступления осенней распутицы. Но эти сроки были сорваны, и 7 октября в разгар немецкого наступления на Москву начались проливные дожди, превратившие дороги в потоки грязи, в которых безнадежно забуксовала и без того изрядно потрепанная в боях немецкая военная машина. Расход горючего повысился уже в 3 раза, а подвозить его надо была еще дальше, чем прежде. Распутица ударила по вермахту гораздо сильнее, чем по Красной Армии, ведь немецкие линии снабжения были гораздо длиннее, а степень моторизации – выше. В результате германская армия утратила один из главных своих козырей – преимущество в подвижности. А советское сопротивление между тем нарастало.

Немцы все еще из последних сил еще рвались к Москве, но их люди изматывались, а их техника выходила из строя. В записке «Оценка боеспособности действующей сухопутной армии на Востоке» организационного отдела Генерального штаба сухопутных сил от 6 ноября 1941 года констатировалось, что в тот период немецкие пехотные дивизии имели 65 % своей первоначальной боеспособности, а танковые – примерно 35 % [140] . Это было не удивительно, ведь к тому времени немцы уже безвозвратно потеряли более 2250 своих танков, или около двух третей их первоначальной численности [141] .

Читать дальше