Роман Ларинцев - 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

Во избежание этого следует придерживаться не эмоциональных оценок событий, а четких и объективных критериев военной науки. Результат окажется неожиданным даже по своему определению, ибо победа понимается в военном деле как «боевой успех, нанесение поражения войскам противника, достижение целей, поставленных на бой, сражение, операцию, войну в целом» [144] .

Исходя из этого, нетрудно заметить, что события, происходившие осенью 1941 года под Харьковом, приобретают совершенно иные акценты – напрочь опровергая утверждения

о том, что «это место с 1941 года по 1943 год несло войскам Красной Армии одни только неудачи и неисчислимые потери» и «в районе Харькова войска Красной Армии потерпели поражение не только в злополучном для нас 1941 году, но и весной 1942 года, и в начале 1943-го» [145] . К происходившему в сентябре-октябре 1941-го под Харьковом эти стереотипные и внешне убедительные оценки не применимы: не было здесь у Красной Армии тогда ни глобальной «неудачи», ни «поражения»! Был боевой успех и достижение целей в крупной оборонительной операции. Была одна из забытых, неброских, но бесконечно важных в условиях 1941 года побед. Был «гамбит маршала Тимошенко».

Днепровские подступы

В массовом сознании длинная вереница боев, полыхавших летом-осенью 1941 года на Западной, Право– и Левобережной Украине, выглядит бесконечной цепью отступлений, поражений и неудач Красной Армии, следствием которых стала утрата большей части территории Украины.

В военно-исторической литературе эта вереница обоснованно делится на три этапа, центральным из которых стало катастрофическое по масштабам и следствиям поражение советских войск под Киевом. Оно же оказалось началом трагедии всей Восточной Украины – трагедии, растянувшейся на два последующих года войны.

Ласкающие слух и чувства нынешних патриотов открытия: «Несмотря на высокие потери советских войск, исследователи единодушны в том, что победа немцев в Киевском сражении носила лишь тактический характер» [146] – на поверку не стоят выеденного яйца. Какие «исследователи»! Битый гитлеровский генерал Гудериан? И какой «лишь тактический характер », если в сентябре-октябре 1941 года тьма оккупации полностью поглотила наиболее лакомую треть территории Украины: Житомирскую, Киевскую, Черниговскую, Одесскую, Херсонскую, Днепропетровскую, Запорожскую, Сумскую, Полтавскую области, а частично – Харьковскую, Сталинскую и Крым? Отбивать захваченное врагом (или оставленное по приказу советского командования) пришлось потом, за редким исключением, по полгода: Харьковскую область – с февраля по сентябрь 1943-го, Сумскую – с марта по октябрь, Днепропетровскую и Киевскую – с сентября 1943-го по март 1944-го.

В действительности имели место не оторванные друг от друга локальные неудачи и поражения РККА, а ситуация общего сентябрьского кризиса на Украине,когда рухнула оборона не только Юго-Западного фронта, но и всего Юго-Западного направления. Речь шла не о частных («тактических») неудачах под Киевом, а затем под Харьковом и в Донбассе, но о стратегическом прорыве обороны Красной Армии на юге советско-германского фронта – втором из трех, осуществленных гитлеровцами на глубину 300–500 км в ходе кампании 1941 года (первый произошел в июне на северо-западном и западном, третий – в октябре на западном направлении) [147] .0 прорыве стратегическом, и никаком ином!

Отрицать это не имеет смысла. Победы надо искать там, где они были, и в том, в чем они действительно заключались. В противном случае можно скатиться до полного абсурда: не было-де у немцев в 41-м никаких стратегических прорывов! Никогда и нигде: ни летом в Белоруссии и Прибалтике, ни осенью под Москвой. Ибо Ленинград и Москву они не взяли, а мы в мае 45-го в Берлин вошли!..

То, что СССР и Россия на Москве никогда не заканчивались, в Германии понимали:

«Для принятия решений о продолжении операций определяющей является задача лишения противника жизненно важных районов. Первая достижимая цель – Ленинград и русское побережье Балтийского моря… На втором месте по важности для противника стоит юг России, в частности, Донецкий бассейн, начиная от района Харькова . Там расположена вся база русской экономики. Овладение этим районом неизбежно привело бы к крушению всей экономики русских». (А. Гитлер, из выступления на совещании высшего военного командования 4 августа 1941 года).

Задачи группы армий «Юг» осенью 1941-го не ограничивались разгромом советских войск в Киевском выступе, а были намного масштабнее. Ликвидация Днепровской дуги была хоть и важнейшим, но лишь одним из звеньев комплекса осенних наступательных операций вермахта, объединенных единым стратегическим замыслом (разгром южного фланга советско-германского фронта), местом (Левобережная Украина), временем (сентябрь-ноябрь 1941 года) и последовательностью проведения. Цель немецких планов осени 1941-го заключалась не только во взятии Москвы, но и в овладении всей Восточной Украиной. Прочесть об этом можно у того же Гудериана, в том же абзаце, где стратегический прорыв скромно именуется «крупным тактическим успехом»:

«Теперь все зависело от того, удастся ли немцам добиться решающих результатов еще до наступления зимы, пожалуй, даже до наступления периода осенней распутицы. Главное командование сухопутных войск ожидало, что на юге противник уже не в состоянии будет организовать сильную и стойкую оборону против войск группы армий „Юг”; оно хотело, чтобы группа армий „Юг” еще до наступления зимы овладела Донбассом и вышла на рубеж р. Дон» [148] .

Противостоять комплексу немецких наступательных операций пришлось вновь создаваемому (фактически на пустом месте, взамен сгинувшего в Киевском окружении) новому Юго-Западному фронту. Формировать, а затем и возглавить его, равно как и все Юго-Западное направление в целом, выпало прославленному сталинскому наркому обороны С. К. Тимошенко.

Нелегкий выбор

За две недели пребывания Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на посту главкома войск Юго-Западного направления на Украине (12–26 сентября 1941 года) положение, а вместе с ним и задачи армий Юго-Западного и Южного фронтов существенно изменились. Об уничтожении прорвавшихся к востоку от Киева ударных группировок гитлеровцев речи уже не было: необходимых для этого сил фронты не имели. Утратила актуальность и задача деблокирования запертых в Киевском котле советских войск: к 26 сентября они были разгромлены противником.

Первоочередной оставалась задача восстановления и стабилизации фронта, только уже не на Полтавско-Харьковском, а на Сумском и Харьковском направлениях, ибо Полтава 18 сентября была взята немцами. Новой напастью стал Красноградский клин , вбитый противником к 20 сентября в глубь советской обороны на стыке Южного и Юго-Западного фронтов. С захваченного плацдарма удар мог быть нанесен как на север – в сторону Харькова, так и на юг – в Донбасс. В том, что враг готовит на Левобережной Украине новые удары, сомнений не было: противник прочно владел стратегической инициативой и прилагал отчаянные усилия для достижения основных целей войны еще до наступления зимы.