Роман Ларинцев - 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник)

Иногда в отечественной литературе встречаются ссылки на показания пленных, согласно которым здесь же находился и командир 34-го армейского корпуса генерал Метц, еще 12 декабря покинувший свой КП в районе Россошного на связном самолете. В этот же день 2-я немецкая армия, вопреки слабым протестам Шмидта, была передана в подчинение Гудериана.

Теснимые с востока частями 143-й стрелковой дивизии, немцы концентрировались в районе Шатилово. Уже 13 декабря окруженные атаковали части 5-го кавалерийского корпуса в районе Россошное. Наша конница, сильно уставшая после многодневных непрерывных боев, не смогла противостоять гораздо более многочисленной и технически более оснащенной пехоте противника. Вынужденные оставить Шатилово и Россошное, части 3-й и 32-й кавалерийских дивизий отошли на юго-запад и заняли оборону на рубеже Верхняя Любовша, Зыбино, Горки фронтом на северо-восток. Корпус оказался вынужден вести бой перевернутым фронтом. На помощь кавалеристам была направлена 34-я моторизованная бригада – но она остановилась из-за отсутствия горючего. Кавалеристы смогли отбить атаки немцев и не допустить их прорыва на запад, однако вернуть Шатилово и Россошное в этот день не удалось.

На следующий день, 14 декабря, немцы продолжали упорными атаками пробивать себе дорогу на запад. Основные усилия противника были направлены на фланги кавалерийского корпуса, противник пытался обойти его с севера и с юга. Отдельным немецким подразделениям удалось выйти на коммуникации корпуса и прервать снабжение передовых кавалерийских частей. В самый критический момент операции корпус Крюченкина оказался в тяжелом положении. Непрерывные бои в течение восьми дней измотали и бойцов, и лошадей. Боеприпасы, продовольствие и фураж были на исходе. Командование Юго-Западного фронта направило для снабжения частей 5-го кавалерийского корпуса «не менее шести» транспортных самолетов Ли-2, однако из-за плохой погоды рейсы были единичными и снабжение приходилось сбрасывать на парашютах. По личному приказу Тимошенко в Елец были направлены 50 машин с боеприпасами, которые должны были использоваться для снабжения кавалеристов.

«32-я и 14-я кавалерийские дивизии отрезаны от штаба корпуса, а штаб 32-й кавалерийской дивизии отрезан от полков и находится в расположении 3-й кавалерийской дивизии… Штаб корпуса связь с 32-й дивизией Ковалева поддерживает по радио, а с 14-й дивизией Шмуйло связи совсем нет… Хотя управление нарушено, кавалерийские части стойко отбивают все попытки противника вырваться из окружения». [231]

В тот же день 14 декабря 55-я кавалерийская дивизия и 57-я бригада НКВД из группы Москаленко ускорили наступление, продвинувшись на 13 километров и достигнув рубежа Судбищи, Понизовка. Левофланговые 148-я и 6-я стрелковые дивизии во взаимодействии с 1-й гвардейской стрелковой дивизией Руссиянова, преследуя силы противника численностью до полка, продвинулись вдоль железной дороги на северо-запад и вновь овладели Шатиловым, Россошным и Рахмановым. Теперь район окружения части 45-й и 134-й немецких пехотных дивизий еще более уменьшился. Правда, на северо-западе, между Россошным и Ульяновкой, кольцо все еще не было замкнуто, но здесь не имелось хороших дорог, поэтому немцы пытались прорываться не на северо-запад, а на запад. Фон Бок в своем дневнике констатировал: «похоже, у 134-й дивизии есть кое-какие шансы выбраться, а вот для остатков 45-й дивизии это проблематично». [232] 15 декабря в полосе 5-го кавалерийского корпуса продолжались тяжелые бои с прорывающейся здесь группой противника. В 8 часов утра командир корпуса генерал Крюченкин сообщал в штаб подвижной группы:

«Личный состав корпуса сильно измотан. 20 процентов коней вышло из строя, овса им не даем уже шестые сутки». [233]

И тем не менее организованно пробиться из окружения на этом направлении немцам не удалось. Днем части врага общей численностью до двух полков сделали еще одну попытку пробиться через расположение частей 5-го кавалерийского корпуса из района совхоз Россошенский на Кривец. Здесь развернулся тяжелый бой. Командование немецкой 2-й армии в листовках и по радио призывало свои окруженные части держаться, обещая прислать им помощь – но никакой реальной помощи оказать не могло, так как не имело резервов. Связь с окруженными частями поддерживалась по воздуху.

«Германия будет жить, даже если мы должны умереть!»

Судя по всему, только в этот день фронтовая группа Костенко наконец-то установила непосредственную связь с правым флангом 13-й армии. Но в любом случае управление окруженными немецкими частями было утрачено несколько ранее. В районе Россошное застрелился командир 134-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенант Кохенгаузен, и в командование дивизией вступил командир ее 445-го полка генерал-майор Вильгельм Кунтц. Он объединил под своим руководством остатки 445-го и 446-го полков и пошел на прорыв, одновременно отправив командованию корпуса следующее радиодонесение:

«14 декабря 134-я пехотная дивизия двинулась тремя полковыми колоннами на запад в район Россошное, где генерал Метц отдал приказ на выход из окружения в районе Верх. Любовша…

446-й и 445-й пехотные полки должны были прорываться в районе Верх. Любовша, а 439-й пехотный полк – в 6 км севернее. В 18 часов в полной темноте при двадцатиградусном морозе и снежном покрове в 40 см начался прорыв.

Несмотря на двукратную атаку, прорваться через р. Любовша не смогли, и командир 134-й пехотной дивизии приказал прекратить бой, а на следующее утро повторить атаку… В ночь на 15 декабря в своей машине на дороге застрелился командир дивизии генерал-лейтенант фон Кохенгаузен. Командир 445-го пехотного полка принял временное командование дивизией и приказал тремя батальонами 446-го пехотного полка начать на узком фронте атаку, чтобы прорвать кольцо хотя бы в одном месте.

При первых проблесках зари советские пулеметы открыли огонь по немецким батальонам, предназначенным для прорыва. Моральное впечатление от разрывов мин нового оружия («катюши» – реактивные минометы, которые также открыли огонь по голодным, замерзшим и переутомленным немецким частям) было очень велико в результате шума, воя и сплошных попаданий…

Обрывистая, глубоко прорезанная долина р. Любовша стала роковой для многочисленных автомашин и повозок дивизии. Голодные и истощенные лошади просто не могли больше вытянуть орудия и остальную технику, которые были оставлены. Материальные потери были очень тяжелые: дивизия потеряла почти все машины, противотанковые орудия и аппаратуру связи…