Николай Семашко - Кох. Вирхов

Так качался вправо и влево буржуазный радикал Вирхов; так качался вправо даже буржуазный радикальный писатель, почти революционер, Писарев.

Лишняя иллюстрация справедливости той характеристики, какую дал буржуазной демократии Ленин.

Одно внешнеполитическое событие оторвало Вирхова от его занятий в разгар научной работы. Это — войны, сначала с Австрией, потом с Францией. Вирхов не был из числа тех «квасных патриотов», которых можно назвать поджигателями войны. Он даже был против войны с Австрией. Но раз войны начались, он счел себя обязанным организовать помощь немецкому войску. Это дало возможность Вирхову внести и в военно-санитарное дело свой талант и свои знания.

Военно-санитарное дело было поставлено тогда более чем неудовлетворительно: больных и раненых солдат перевозили в товарных вагонах, прямо на полу, на соломе. Грязь и вонь стояли в поездах невероятные; врачей нехватало. Ясно, что при таких условиях происходили массовые заражения ран и осложнения заболеваний.

В то время один «патриот», силезский помещик Гэнике, составил образцовый санитарный поезд, который в 1870 году прибыл в Берлин. Вирхов решил по образцу этого поезда организовать другой. Он учредил «Берлинское общество помощи германским действующим армиям», опираясь на это общество собрал нужные средства, сформировал такой поезд и лично поехал во главе его на фронт. Когда Вирхов приблизился к боевой линии, то, к его великому недоумению и неудовольствию, раненых «не оказалось», и ему предложили в прекрасный поезд, специально приспособленный для перевозки раненых, забрать тифозных и дизентерийных. Вирхов должен был сам объезжать фронт у Меца, чтобы искать раненых: так поставлена была тогда эвакуация раненых с фронта. На фронте их оказалось более чем достаточно, и в начале октября Вирхов переполнил ими свой поезд и поехал обратно. Девять ночей провел Вирхов в поезде, работал не покладая рук, кончал работу после полуночи, спал на подвешенных к потолку вагона носилках и 13 октября доставил раненых в Берлин.

Еще в 1863 году, под руководством Вирхова, была выработана система таблиц и форм для применения при осмотре новобранцев. «Вряд ли когда представится, — говорил Вирхов, — случай получения таких широких выводов», относительно санитарного состояния населения, «к тому же еще так веско обставленных, как в отчетах воинских приемных комиссий… Во всех странах призываемый и принимаемый на службу контингент представляет собой группу населения, стоящую на переходной ступени от юности к возмужалости. Она является зеркалом, отражающим картину физического благосостояния народа».

Этот взгляд Вирхова на значение данных воинского призыва для характеристики санитарного состояния населения полностью сохранил свою силу и до настоящего времени: и теперь статистики пользуются этими данными как одним из величайших демографических показателей. На VII съезде советов т. Молотов в своем докладе приводил данные воинских призывов о росте объема груди, росте веса призываемых как один из показателей укрепления здоровья населения СССР.

Говоря о научных работах Вирхова этого периода, необходимо упомянуть о его работах в области антропологии, археологии и этнографии. Вирхова справедливо называют основателем антропологии в Германии. Еще в молодые годы Вирхов изучал форму черепов, наметив ряд типов и дав им соответствующие названия (длинноголовых, широкоголовых, узкоголовых и т. д.). Он усиленно занимался археологическими раскопками, притом не только в Германии, но и за границей: он участвовал в раскопках Трои, посетил Египет, Нумидию, Пелопонес, Сирию, Палестину, побывал на Кавказе. В результате этих археологических исследований он написал целый ряд специальных статей (об урнах, курганах, бронзовом периоде, свайных постройках, развалинах Трои, о мумиях и т. д.). Вирхову принадлежала также мысль о производстве массовых антропологических исследований над школьниками. Вопросы антропологии Вирхов часто соединял с вопросами патологии, устанавливая на ископаемых костях и черепах наличие тех или иных патологических изменений.

Однако последними работами в области антропологии Вирхов омрачил все свои предыдущие работы в этой области: он сделал попытку использовать антропологию в борьбе с дарвинизмом. Как будет указано ниже, Вирхов, в молодых годах предвосхитивший сам начало эволюционной теории, под старость выступил против Дарвина. И в то время, как именно антропология неоспоримо доказывает близость первобытного человека к человекообразной обезьяне, Вирхов на основании результатов своих исследований и раскопок делал попытки (правда, безрезультатные) опорочить учение Дарвина.

Вирхов вернулся из Вюрцбурга в Берлин значительно поправевшим. Демократический пыл его остыл. Но общественная жилка все же жила в в нем.

И, наряду с громадной научной работой, Вирхов уделял время и общественной деятельности.

В 1861 году Вирхов был избран одновременно в состав берлинского муниципалитета и в состав прусского парламента. В ландтаг (парламент) он был избран громадным большинством. Кандидатура его была выставлена его учеником еще по силезскому докладу, д-ром Нейманом. Благодаря своему организаторскому таланту, привычке к точному мышлению, критическому уму Вирхов скоро выдвинулся среди гласных берлинской городской думы.

Он во весь рост поставил вопрос оздоровления Берлина и в первую очередь очистки Берлина от отбросов и нечистот. Но канализация тесно связана с водопроводом: без водопровода не может быть правильной (промывной) канализации. Вирхов прежде всего требовал снабжения населения Берлина доброкачественной водой и в достаточном количестве. Он требовал далее постройки сооружений, собирающих все отбросы и сточные воды. Наконец он требовал вывода канализационных вод за пределы Берлина и обеззараживания их.

Все эти мероприятия были тогда совершенно новыми. Правительство снарядило в Англию и Францию научные экспедиции для изучения этого дела на месте. Магистрат города, при активном участии Вирхова, внимательно изучил материалы, собранные этой экспедицией. Лишь в 1872 году Вирхов представил доклад по вопросам канализации Берлина, причем резко высказался против спуска сточных вод в протекавшую через город реку Шпрее. Особенно тщательно изучался вопрос о методах дезинфекции канализационных вод: обеззараживание их химическим путем было дорого и мало продуктивно; превращение отбросов в пудрет тоже не давало хороших результатов. Наконец остановились на мысли спускать канализационные воды и отбросы на поля орошения. И Берлин гордится до сих пор своими знаменитыми полями орошения и канализацией, страхующей население от распространения так называемых «водных инфекций» — брюшного тифа, холеры, дизентерии и т. д.