Николай Семашко - Кох. Вирхов

Клиницист проф. Тритшель говорил: «Не стану перечислять всех работ Вирхова, касающихся клинической медицины. Продуктивность Вирхова является поистине изумительной, и я полагаю, что если бы сосчитать все его работы по всем отраслям знания, то их оказалось бы свыше 300».

В этом духе говорили ораторы и по другим специальностям. И надо признать, что, вопреки условности обычных юбилейных речей, эти высказывания о Вирхове не содержали в себе никаких преувеличений. У Вирхова гений сочетался с изумительной работоспособностью; про него говорили, что он работает тридцать шесть часов в сутки.

Вирхов был величайший ученый. Но это не был односторонний специалист. Вирхов обладал кругозором настоящего государственного деятеля. Достаточно вспомнить его мысли об общественном здравоохранении, которые мы изложили довольно подробно. Ни одна буржуазная страна в мире, даже самая передовая, не осуществила и десятой доли того грандиозного плана оздоровления населения, который начертал Вирхов; ни одна буржуазная страна и не может осуществить этого плана, ибо капиталисты меньше всего озабочены оздоровлением трудящегося населения. Единственная страна, где план Вирхова выполнен и перевыполнен, где здравоохранение поднялось до таких высот, о которых не смел и мечтать демократ Вирхов, это — СССР.

Вирхов велик в истории медицины, велик и тем, что он умел (в молодости) соединять медицину с политикой, представил блестящий проект социальногигиенических мероприятий в Силезии, составил блестящий план государственной организации здравоохранения.

А его ученик Соломон Нейман под впечатлением силезского голода повторял за ним: «Большая часть болезней зависит не от естественных, а от социальных причин». Молодой Вирхов был врачом-общественником в лучшем смысле этого слова.

Наконец, Вирхова как общественника рекомендует и то обстоятельство, что он не был «ученым гробокопателем»: с высот медицинской теории он нес медицинские знания в среду населения.

Вот почему велик был Вирхов в глазах врачей всего мира. Вот почему перед молодым профессором. провозгласившим новую «целлюлярную патологию», склонили свои седые головы заслуженные деятели науки. Склонил свою голову, как мы говорили, мировой ученый Рокитанский, учитель Вирхова. Склонил голову наш патолог, знаменитый проф. Полунин, — и отбросив предрассудки «гуморальной патологии», которой он раньше поклонялся, он сам перевел книгу Вирхова на русский язык. Весной 1857 года Полунин читал в Московском университете гуморальную патологию, а уже осенью того же года он откровенно заявил слушателям об ошибочности своих прежних воззрений и о правоте Вирхова.

Жизнь и деятельность Вирхова — блестящая страница в истории медицины.

Конечно, за годы, прошедшие со дня смерти Вирхова, наши представления о сущности болезненного процесса значительно изменились. И прежде всего они изменились потому, что организм рассматривается теперь как единое целое, а болезненные изменения объясняются прежде всего вредным влиянием на него внешних условий. Материалистическое понимание твердо укоренилось и в патологии. Но это, конечно, не субъективная вина Вирхова: он не мог видеть так далеко вперед.

Но беда Вирхова, приведшая его к целому ряду ошибок, состояла в его общественно-политическом поправении с годами.

Жизнь Вирхова являет еще и еще раз блестящую иллюстрацию того, как научные взгляды бывают тесно связаны с общественными взглядами.

В молодости Вирхов был демократом. Под старость он стал либералом, контрреволюционером, помогавшим своим авторитетом правительству в борьбе с социалистами.

Молодой Вирхов создал «целлюлярную патологию», произведшую тогда целую революцию в медицине; в молодости он выступил с радикальными предложениями в борьбе с голодовками.

Под старость он занимается «малыми делами» в общественной жизни; ничего особенного, кроме развития старых идей, не создал он и в медицине.

В 1856 году, т. е. за три года до появления знаменитой книги Дарвина о происхождении видов, молодой Вирхов развивал взгляды, аналогичные Дарвину; примкнул к взглядам Дарвина по опубликовании его книги.

В 1877 году он ополчается против дарвинизма, клеймит дарвинизм как ненаучную гипотезу, возмущается тем, что последовательно проведенное учение Дарвина ведет к социализму. Он пугал при этом призраком Парижской коммуны. А позже доходит до того, что предлагает запретить преподавание эволюционной теории в школах и договаривается до «творческого акта», создавшего жизнь на земле.

В молодости Вирхов производит интересные исследования в области антропологии. Под старость он и антропологию мобилизует против дарвинизма. Ископаемые скелеты первобытных людей (неандертальского человека в 1856 году, питекантропа в 1891 году) с неопровержимостью доказывают близость человека к человекообразным обезьянам. Вопреки этим неопровержимым доказательствам Вирхов, из ненависти к дарвинизму, пытается уверить, что эти особенности скелетов вызваны патологическими изменениями вследствие неблагоприятных условий долгого пребывания в земле и т. д. Несомненно, что авторитет старика Вирхова оказывал задерживающее влияние на развитие биологии.

Даже всегда корректный в выражениях Дарвин сказал по поводу нападок Вирхова: «Поведение Вирхова недобросовестно, и я надеюсь, что в один прекрасный день он осознает это и ему станет стыдно».

С горячей отповедью Вирхову выступил Геккель. В своей блестящей речи «Свобода науки и свобода преподавания» (в ответ на речь Вирхова: «Свобода науки в современном государстве») Геккель отчитал Вирхова за его антидарвинические реакционные взгляды и против лозунга Вирхова «restignamur» («ограничим себя») Геккель бросил смелый революционный лозунг «impavidi progrediamur» («бесстрашные, вперед»).

Общественная (да и научная) звезда Вирхова к старости потускнела. Но это ничуть не умаляет тех действительных заслуг, которые имеет Вирхов перед человечеством.

Ученые Советского союза чтут память великого патолога, общественника Вирхова.

Aetiologie der Milzbrandkrankheit, Leipzig, 1876; 2-е изд. — Leipzig, 1910.

Beitrag Z. Aetiologie der Tuberculose, Berlin, Klin. Wochenschrift, 1885, № 15.

Bericht über die Tätigkeit z. Erforschung d. Cholera in Aegypten und Indien, Deutscher Reichsanzeiger, 1883.

Журнал, основанный Кохом: Zeitschrift für Hygiene und Infectionskrankheiten, Leipzig, Berlin.

Посмертное издание всех трудов Коха: Robert Kochs gesammelte Werke, Band I–II, Leipzig, 1912.

Большая медиц. энциклопедия, т. XIV, 1930.

Вопросы туберкулеза», журнал 1930 г.

Поль де Крюи. Охотники за микробами. Гл. IV: Кох. Роберт.

Мечников. Основатели современной медицины — Пастер, Листер, Кох. 1925.