Збигнев Войцеховский - Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины

– Ну вот, теперь мы и знаем, как вас зовут, Иван Максимович.

– Он думает, – встрял клоун, – что если мешки в порту бросает, то и профессионального борца сможет на лопатки бросить! – скрипучим голосом проговорил он, чертиком вынырнув перед Иваном. – Но, почтенная публика, мешок ведь не сопротивляется! Мешок грузчика сам не бросит.

Зал отозвался смехом, стало обидно.

– А это мы еще посмотрим, – ответил Иван.

– Сколько их уже было, таких смельчаков, – вскричал коверный. – И ни один не победил. Потому что сильнейшие борцы – в нашем цирке. Выбирайте, с кем хотели бы сразиться.

Поддубный уже давно выбрал себе противника одного с ним роста, комплекции, с бритой наголо головой и такой короткой шеей, которая из головы сразу же переходила в затылок.

– Вот с ним.

– Ну что ж. Выбор вы сделали сами. Потом не обижайтесь. Никто вас не заставлял. А теперь вы должны что-нибудь нам продемонстрировать. Может, у вас и силы-то нет?

– Подкову принесите, – попросил Иван.

Подкова нашлась незамедлительно, ее сунул Поддубному в руки вездесущий клоун. Иван, как и учил его коверный, высоко поднял ее над головой, повертелся, демонстрируя залу.

Иван по гулу чувствовал, что зал пока еще на его стороне. Каждому хотелось верить, что такой же человек из народа может противостоять титулованным борцам. Он не спеша, без особого усилия на лице разогнул подкову и подал ее своему противнику. Тот так же спокойно вернул подкову в прежнее состояние.

– Пока мы квиты, – подытожил он.

– А теперь покажите нам что-нибудь посложнее, ну, хотя бы вот такое, – предложил коверный, делая жест рукой в сторону бритого.

Атлет подошел к двухпудовой гире, с десяток раз быстро поднял ее над головой, а затем принялся подкидывать. Тридцатидвухкилограммовый кусок чугуна порхал в воздухе, словно невесомый. Он пролетал то под коленом, то взмывал на уровне плеча. Атлет успевал повернуться вокруг оси и вновь поймать, перехватив его ручку.

Зал зааплодировал, но как-то вяло. Иван, сильно не торопясь, сбросил свитку, снял сапоги и босиком ступил на ковер. Подхватил гирю. Крутил он ее не так виртуозно, как предшественник, но получалось вполне зрелищно. Делая скидку на то, что перед ними не профессионал, а портовый грузчик, публика одарила Ивана более продолжительными аплодисментами, даже несмотря на то что он, в отличие от своего противника, не сумел толком повторить последний трюк с поворачиванием вокруг оси и перехватом ручки. Гиря чуть не вырвалась из пальцев, и Иван поставил ее на землю.

Коверный театрально несколько раз хлопнул в ладоши, зал его поддержал.

– Неплохо, неплохо, Иван Максимович. Для портового грузчика неплохо. Ну как, досточтимая публика, кто, по вашему мнению, выиграл?

Понять из криков, кому отдает предпочтение зал, было невозможно, а потому, подняв руку вверх, коверный вмиг заставил его замолчать.

– Получается ничья? Тогда продолжим.

Следующим соревнованием стало перебрасывание гирями между атлетами. Бритый наголо бросал, Поддубный ловил и перебрасывал назад. Он и раньше этим иногда занимался с соседями по квартире, но гири были легче, да и партнеры старались бросить так, чтобы снаряд удалось поймать. Теперь же все происходило по-другому. Гири сильно закручивались, отклонялись от выгодной траектории, да и весили они по два пуда каждая!

Однако Поддубный держался, но у него уже участилось дыхание, заломило в груди, пальцы от напряжения деревенели. Зал поддерживал именно его, Иван это чувствовал, и именно эта поддержка заставляла его держаться до последнего. И этот «раунд» ему удалось свести к ничьей. Одну гирю упустил он, другую – через минуту – противник. Коверный был явно доволен, публику заинтересовало появление на манеже свежего человека из народа. Иван нравился зрителям. А что еще нужно для цирка?

Еще один раз атлеты пытались выяснить, кто более умел в силовых упражнениях. И вновь ничья.

– Силен, силен! – нахваливал коверный Поддубного. – Но это и неудивительно – грузчик. На силе биндюжников наш город и держится. А теперь – борьба! – он выкрикнул это так, чтобы магическое слово расслышали все, и жестом предложил Поддубному вновь выбрать себе противника. – Разумно, – похвалил он выбор Ивана, когда тот снова указал на бритого. – Надеетесь, что он выдохся? Но выдохлись и вы, а публика не будет ждать, пока вы отдохнете. Представление продолжается!

Борцы сошлись, им предстояло бороться на кушаках. Этот вид борьбы был тогда основным в цирках Российской империи, его хорошо понимал простой народ. Правда, вместо настоящих кушаков – широких и длинных матерчатых поясов, борцы использовали полоски кожи. Коверный был и за судью. Он подвел Ивана к противнику, проследил за тем, чтобы они обменялись рукопожатиями, забросили ремни друг другу за спину, приняли стойку, и после этого дал отмашку.

Поддубный действовал осторожно, прощупывал противника, как всегда делал в Красеновке. Понять, что противник слабее тебя, легко, а вот что он сильнее – не сразу и сообразишь, может притворяться. Иван рванул пояс на себя, соперник не поддался, но поскольку рывок был сделан лишь в часть силы, на пробу, то Иван с радостью для себя понял – борец слабее его! Его можно уложить на лопатки! И тут, когда Поддубный в душе уже чуть ли не праздновал победу, случилось непредвиденное. Он не понял, как и что происходит. Ему показалось, что кто-то невидимый просто выдергивает ковер у него из-под ступней. Потеряв опору, Иван качнулся, а профессиональный борец подправил его падение, чтобы Поддубный не успел вывернуться. Его, как мешок с зерном в штабель, точно впечатали лопатками в ковер. Резко пригнувшийся судья-коверный честно зафиксировал этот факт, вскинул руку.

Зал разразился криками и аплодисментами. И хоть они звучали так же, как и раньше, но Иван ощущал, что предназначены они не ему, а сопернику. Он, покрасневший от напряжения и стыда, поднялся, отряхнулся. Сказать что-либо в свое оправдание ни себе, ни людям он не мог. Поражение было очевидным. Коверный взял руку соперника и высоко ее поднял, чем вызвал еще один взрыв аплодисментов. Несмотря на очевидность поражения Поддубный ощущал себя обманутым. Он точно знал, что соперник слабее его в физическом плане, просто он знал какой-то неизвестный Ивану прием, вот и уложил его на спину. Поддубный даже понимал суть приема – надо дать тому, с кем борешься, возможность приложить к тебе усилие, а потом резко уйти от него и подтолкнуть. Вот и обернется твоя же сила против тебя. Такому отец никогда не учил Ивана.

– Ну что ж! – воскликнул коверный. – Благодарим вас за смелость, за силу. Возвращайтесь на свое место! Наше представление подходит к концу…

И тут Иван даже не успел подумать, но у него уже вырвалось: