Зоя Гулинская - Бедржих Сметана

вметана и сам понимал, каким замечательным мастером слова была Элишка, и был бесконечно признателен ей за бескорыстную помощь. Чтобы отблагодарить Красногорскую, которая упорно отказывалась взять от композитора деньги за либретто, Сметана после премьеры «Тайны» на деньги, полученные за сочинение, преподнес ей серебряный кофейный сервиз. На нем были выгравированы названия обеих его опер, написанных на ее тексты.

Газеты отмечали свежесть и красоту музыки Сметаны.

Благодарный сюжет дал ему возможность создать большие музыкальные сцены, в частности двойные хоры, в которых враждующие стороны выступают друг против друга. Сцены эти относятся к наиболее сложным музыкальным эпизодам. Они, так же как вокальные ансамбли и блестящая оркестровка оперы, убедительно свидетельствовали, что болезнь не подорвала трудоспособности композитора, не помешала создать еще одно новое произведение. Но каких поистине героических усилий ему это стоило!..

Хвалебные отзывы раздавались отовсюду. Громче других звучал голос Яна Неруды, неутомимого борца за национальную культуру. Он писал о Сметане: «…достоянием общественности является факт, что каждое его сочинение гениально, что оно обогащает чешское искусство, умножает чешскую славу!»

Сметана всякий раз, когда приезжал из Ябкениц в Прагу, заходил к знакомому лавочнику и просил разменять ему небольшую сумму денег. Трудно в деревне обойтись без мелочи, объяснял он. И, застенчиво улыбаясь, добавлял: «Но нужны только самые новые, блестящие монеты». «Мало ли какие причуды бывают у старых людей», — думал лавочник, но с готовностью принимался рыться в своей кассе, чтобы сделать приятное композитору. И только очень немногие знали, что новенькие крейцеры Сметана собирал для своих маленьких друзей в деревне.

Часто в хорошую погоду Сметана совершал дальние прогулки по окрестностям. Крестьяне близлежащих сел привыкли к нему и приветливо встречали «старого пана». Но больше всех его появлению радовались ребятишки, потому что он всегда им рассказывал что-нибудь интересное. Только сядет Сметана на пенек немного отдохнуть, как ребята обступят его тесным кольцом и ждут. Кто постарше и уже обучен грамоте, напишет ему: «Просим рассказать сказку».

— Сказку так сказку, — смеется Сметана. И начинает рассказывать о Златовласке и деде Всеведе, а ребята ловят каждое его слово.

Потом он дает всем по монетке на пряники. Как бы трудно ни приходилось Сметане, на такой случай у него всегда была припрятана мелочь. Он сперва даст самому маленькому, потом другому, третьему… Никто не обижен. Точно стайка птиц, разбегутся ребятишки, чтобы похвастаться дома полученным подарком. А Сметана смотрит им вслед, и худое, изможденное лицо старого композитора светлеет.

Теперь Сметана не мог уже слушать пение крестьян, но по-прежнему любил смотреть, как они веселятся и танцуют. Чтобы попасть на какой-нибудь деревенский праздник, он иногда шел пешком из Ябкениц за несколько километров. Сопровождал его часто старый учитель по фамилии Сухий. Ему было около восьмидесяти лет, и он действительно казался совсем сухим, высохшим, но был еще достаточно бодр. Как большинство чешских учителей, Сухий был хорошим музыкантом. Он знал много старых народных песен и танцев и в молодости часто играл на праздниках и торжествах. Когда Сметана в конце семидесятых годов задумал создать большой цикл чешских танцев для фортепьяно, Сухий познакомил его с некоторыми старинными танцами, которых композитор раньше не знал.

Трогательную картину порой представляли эти два человека, до самозабвения увлеченные музыкой. Сухий писал на листах нотной бумаги мелодию танца. А затем, подсунув под бороду скрипочку и наигрывая эту мелодию, он начинал приплясывать, старательно выделывая сухими костлявыми ногами различные коленца, чтобы пояснить Сметане характер танца. Иногда, опасаясь, очевидно, что его исполнение не произвело должного впечатления, Сухий просил крестьян протанцевать специально для «пана капельмейстера» тот или иной танец. Так, даже на старости лет не переставая учиться у народа, Сметана летом 1879 года создал свои «Чешские танцы».

Состоит этот цикл из четырнадцати фортепьянных пьес. Открывается он четырьмя великолепными польками, которые Сметана написал в один из приездов в Прагу в 1877 году. Остальные десять пьес построены либо на ритмической основе популярных чешских танцев, таких, как фуриант, дупак, скочна, соуседска, либо на песенно-танцевальных народных мелодиях. Здесь Сметана прибегает даже к цитатам. Например, в пьесе «Овес» звучит и развивается мелодия одноименной народной песни. Так же построены пьесы «Медведь» и «Улан».

Каждая пьеса цикла — это своеобразная и выразительная картина. В соответствии с характером танца перед слушателем возникают образы то чинно и важно выступающих деревенских старейшин, то быстрых и ловких молодых парней. Сметана сохранил полностью танцевально-ритмическую основу, но расцветил эти народные мелодии, мастерски варьируя их. Замечательные по красоте, виртуозные фортепьянные пьесы, созданные Сметаной, и поныне входят в репертуар многих пианистов.

К концу 1879 года относятся и пять романсов Сметаны для голоса с фортепьяно. Написаны они на тексты Витезслава Галька из цикла лирических стихов «Вечерние песни». Стихотворения эти, посвященные поэтом своей возлюбленной Доротее Горачковой, по праву считаются одними из лучших во всей чешской поэзии. В 1876 году к ним обращался Антонин Дворжак, когда писал свои знаменитые романсы «Вечерние песни». «Вечерними песнями» назвал свой цикл и Сметана.

Дворжака больше всего привлекала любовная лирика Галька. А Сметана для задуманных романсов выбирал преимущественно те стихотворения, в которых поэт говорит о своих художественных идеалах, о значении и задачах искусства. Правда, романс «Мне казалось, что ты умерла» написан на тот же текст, что и у Дворжака. Но Сметана очень своеобразно раскрыл образы и этого текста и остальных четырех выбранных им стихотворений. Особенно выделяется своей поэтичностью последний романс цикла — «Из песен своих я сделаю трон для тебя».

Не о любви к женщине повествуют романсы старого мастера. Вместе с Катержиной похоронил он свою первую юношескую любовь, а горечь и разочарование придавали в последние годы мрачную окраску его чувствам ко второй жене. О другой возлюбленной думал он, когда писал свои «Вечерние песни», — о прекрасной многострадальной родине, которую так пламенно любил. Ни прожитые годы, ни страдания — ничто не ослабило этой чистой, великой любви, которая согревала его душу и на чужбине, и в ябкеницком уединении. Именно она придавала силу и прелесть всему его творчеству. «…Независимо от личной выгоды и славы каждый должен трудиться только для отечества… У каждого есть долг перед родиной, а если кто думает иначе, то это измена», — говорил Сметана.