Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

При всем соблюдении вежливости и галантности Карл XII без отклонений проводил свою принципиальную линию, не делая Августу никаких послаблений или поблажек. Так, во время одного торжественного обеда он столкнул его со своим «дупликатом», заставив подойти к нему и пожать руку. Этого не мог уже вынести С. Лещинский: сделав приветственный жест издали, он ушел из залы и освободил Августа от необходимости унижаться перед собой. Но Карл XII не оставил своих попыток «лягнуть» кузена и уже на первой встрече предложил ему поздравить Лещинского о вступлении в должность. Август поначалу думал, что Каря шутит, и долго тянул с выполнением сталь унизительной формальности, но шведский кузен при следующей встрече снова напомнил ему о его обещании, и саксонец уступил: 18 апреля 1707 года он послал С. Лещинскому формальное поздравление с принятием польской короны, которую отобрали у поздравителя. В течение всего времени Карл не переставал шпынять Августа и ставить его в неловкое положение. Так, приглашая Августа к себе на обеды, Карл часто их пропускал и посылал вместо себя графа Пипера. Саксонцы, открыто издеваясь над своим курфюрстом, вместе со всеми немцами пели на известный мотив песенку:

Polen — weg, Sachsen — weg,

August — er liegt im Dreck.

Oh, du lieber Augustin, alles is hin! [109] Польши — нет, Саксонии — нет, А Август по горло сидит в г...не. Ах ты, милый Августин, все прошло, все! (нем.).

Впрочем, Август был непотопляемым монархом и никогда не терял оптимизма. Потерял польскую корону — не беда! Недавно освободилось место неаполитанского короля — может быть, попытаться воспользоваться вакансией? И он активно ринулся в новую авантюру.

На саксонском горизонте появилась и «маленькая Аврора» фон Кёнигемарк, о которой основательно и подробно сообщает в Швецию М. Стенбок: «Она немного располнела, но выглядит еще совсем неплохо. Она пользуется статусом принцессы и соответствующим к себе отношением. Аксель Спарре и некоторые другие от нее без ума...» А. фон Кёнигемарк по-прежнему не потеряла интереса к Карлу, но он продолжал оставаться к ней холодным. Она как-то ненароком появилась в замке, и Карлу пришлось спасаться от нее бегством через черный ход — почти как тогда, в Курляндии.

Впрочем, Авроре все-таки повезло — ей удалось-таки перемолвиться с королем парой фраз на одном торжестве. Граф Пипер выдавал замуж уже четвертую свою свояченицу фрёкен Анну Марию Тернфлюхт — теперь за боевого генерала Ю. А. Мейерфельта. С невестой приехала ее сестра, графиня Пипер, и вместе они произвели в Лейпциге настоящий фурор. Народ, сбегался «о всех сторон посмотреть на высокопоставленных особ. На свадьбу, разумеется, была приглашена Аврора фон Кёнигсмарк, а король Швеции Карл XII согласился самолично украсить свадебное торжество своим присутствием.

Прежде чем пригласить фон Кёнигсмарк на свадьбу, Пипер захотел заручиться мнением короля. Карл XII раздраженно сказал, что у него возражений против присутствия этой дамы на свадьбе нет. Тогда Пипер стал его спрашивать, по какому разряду ее принимать и какие почести ей оказывать в обществе: его супруга, видите, ли, питает к ней большое уважение, к тому же она происходит из знатного рода Кёнигсмарков и де ла Гарди. Карл ответил, что происхождение для него не имеет значения и никаких почестей графиня не заслуживает, потому что она — проститутка. Пипер смущенно сказал тогда, что если ей будет отказано в надлежащем приеме, то она проигнорирует приглашение, на что король ответил, что это ее личное дело.

Несмотря на то что Карл в общем-то презирал графиню, но вступить в разговор с ней ему все-таки пришлось, ибо авантюристка не могла не прийти на такой пышный вечер. Разговор между ними затрагивал самые банальные темы и в памяти современников не остался. Карл необычно много танцевал, в том числе с невестой, причем крутил он своих партнерш так энергично, что у них от этого приходили в беспорядок прически. Присутствовавший на балу свидетель шведский художник А. Альстрин, писал, что Карл стоял на балу, как ряженый деревенский парень, а «...потом он пошел большими шагами, подхватил даму и закружил ее изо всей силы в танце, не соблюдая ритма и подбрасывая ее, кто бы она ни была, так, что та летела, как перышко...». По старому шведскому обычаю он протанцевал тур и с женихом. (Ф. Г. Бенггссон на страницах своей книги от души расстраивается тем обстоятельством, что в 1707 году не были изобретены ни фотография, ни кино. Какие бы шикарные снимки достались нам в наследство от того незабываемого свадебного вечера!)

Свадебные радости уже на следующий день сменились для короля похоронными печалями: в возрасте 39 лет неожиданно скончался его старый спутник и боевой товарищ, капитан драбантов К. Г. Врангель [110] Умершему капитану шведские историки обязаны описанием многих эпизодов Северной войны, включая битву под Нарвой. . Его похороны 14 июня в Альтранштедте в присутствии короля, генералитета и целого рола знатных особ проходили с большой помпой, с отпеванием в церкви и проникновенной проповедью с ее амвона, с военным оркестром, траурными знаменами, парадом драбантов, так что жадным до зрелищ саксонцам было на что посмотреть.

В городах Саксонии появились многочисленные «плакаты» с портретами Карла, в Париже вышел Большой исторический справочник, в котором самая большая статья объемом в 30 колонок была посвящена шведскому королю (своему королю Людовику XIV издатель М. Морери посвятил всего лишь 22 колонки). Художник Авдреус Альстрин приступил к написанию его портрета в масле, но все время жаловался на то, что ему никак не удается лицо короля — такое непроницаемое, всегда закрытое и невозмутимое. Драбанты, к которым он обратился с расспросами, подтвердили его наблюдения и сказали, что им тоже никогда не удается по выражению лица короля определить, что он думает и чем озабочен в тот или иной момент. Возможно, что в данное время король был озабочен своей болезнью, которую он подхватил где-то псе Гродно или в Пинских болотах. После этого он часто зяб, не выходил из палатки, стал носить варежки и даже один раз появился в парике. Впрочем, болел он не долго, и болезнь прошла сама собой.

Британский дипломат Т. Уэнтворт оставил интересную характеристику Карла XII в период пребывания его в Альтранштедте: «Что касается его личности, то представление, которое у меня составилось о нем ранее, не оказалось преувеличенным. Он высок ростом и статен, но крайне неопрятен и неряшлив. Его манеры более грубы, чем можно было ожидать от столь молодого человека... Волосы у него светло-русые, очень сальные и очень короткие, и он никогда не расчесывает их иначе, чем пальцами. За стол садится без всяких церемоний на первый попавшийся стул и начинает, засунув предварительно салфетку под подбородок, с большого куска хлеба с маслом. Затем он, с набитым пищей ртом, пьет “свагдрикку” [111] Svagdricka (шв.) — подобие легкого пива. из большого старомодного серебряного кубка... За каждой трапезой он выпивает по две полные бутылки... Каждый раз перед очередным кусочком мяса он откусывает от хлеба с маслом, которое размазывает по ломтю большими пальцами... Он ест, как конь, и не произносит ни единого слова за все время еды... У его постели лежит красивая позолоченная Библия... Он очень видный мужчина, прекрасного роста, с тонкими чертами, в его лице лет ничего жесткого... Он весьма любознателен и упрям...»