Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

Впрочем, Карл XII намеренно подчеркивал свою солдатскую грубость и эпатировал ею окружающих. Создав себе соответствующий образ, он тщательно следил за тем, чтобы не выходить из него. К. Г. Адлерфелльдт сообщает такой эпизод, имевший место весной 1707 года: как-то, простудившись, Карл по совету врачей оделся потеплее и надел парик, но когда услышал, что «...наш король выглядит галантным кавалером», тут же забросил парик и стал ходить с непокрытой головой.

Никого не посвящая пота в свои планы, Карл XII готовился к новому походу, уже давно созревавшему в его беспокойной и бесшабашной голове. Вообще-то Каря собирался выступить в поход еще в мае, но задержали австрийские дела. 1 сентября, подписав договор с Австрией, гарантирующий австрийским лютеранам свободу вероисповедания, Карл поставил точку на своих европейских делах и протрубил сбор всем подразделениям своей армии. Теперь его помыслы были направлены исключительно на восток. Был ли он доволен достигнутым? Вряд ли, но, во всяком случае, он мог теперь прямо смотреть в глаза тому силезскому старцу, который год тому назад умолял его защитить от произвола католической церкви. Э. Карлссон считает, что действия Карла, втянувшегося в мелочный спор с Австрией, но упустившего благоприятную возможность для заключения антирусского альянса с Пруссией, вряд ли могут быть оправданы. Из-за спора по мелочам с кесарем было упущено драгоценное летнее время, и русский поход начался не при самых благоприятных условиях.

Перед уходом из Саксонии Карл простился с Августом, причем при таких обстоятельствах, которые стали причиной всякого рода сплетен и толков. 6 сентября, когда шведские колонны подошли к Мейсену, король в сопровождении лейтенанта драбантов К. Г. Хорда, голштинского герцога Кристиана, генерал-майора Кройца и еще четырех офицеров и членов свиты отправился на верховую прогулку вдоль Эльбы. Вскоре на их пут показались окраины Дрездена, в котором и находился в тот момент саксонский курфюрст. Король предложил заехать в саксонскую столицу, раз уж она оказалась на их пути.

У ворот города их окликнул стражник, и Хорд с вице-капралом драбантов У. Буманом сообщили стражникам свои имена и положение, в то время как остальные, включая Карла, назвали себя драбантами. Их впустили внутрь и отвели в помещение для почетного караула, чтобы выполнить полагающиеся к случаю формальности. Король старался в это время скрыться за спины своих подчиненных, но это ему не помогло. На той же площади, где располагался караул, жил фельдмаршал Я. X. Флемминг, участник битвы при Клишове. Он услышал голоса и пришел выяснить, по какому случаю в помещении почетного караула появились шведы.

Саксонец обомлел от изумления, обнаружив среди шведов знакомое лицо короля Швеции, Он сделал ему глубокий поклон и вызвался сопроводить Карла ко дворцу курфюрста. Трудно сказать, какие мысли и комбинации возникли в это время в голове саксонского фельдмаршала, но если учесть, что человек он был неглупый и опытный, то не исключено, что соблазнительная мысль изменить одним махом ход Северной войны и участь Саксонии вместе с его несчастным курфюрстом была ему отнюдь не чужда. Флемминг в сопровождении нескольких людей из свиты Августа подошел к какой-то двери и постучал. Дверь открылась, и на пороге в халате появился... сам Август. Надорвав свое здоровье в непрерывных скачках по своим владениям, он заболел и в этот момент поправлял свое здоровье с помощью лекарств и любезных услуг графини Козел.

Короли, как водится, обнялись, обменялись несколькими фразами, а потом прошли в покои матери курфюрста, где Карл XII почтительно приложился к ручке своей родной тетушки. Потом Август переоделся и в качестве гида вызвался сопровождать шведскую «делегацию» по городу. По окончании экскурсии крепостные пушки отдали гостю салют. А когда Август вызвался на следующий день нанести кузену ответный визит, Карл категорически отказался, сославшись на необходимость раннего выхода для продолжения марша.

Тогда вместо ответного визита Август устроил у себя нечто вроде консультации по поводу того, что можно было бы предпринять во время визита короля Карла в город. Бывший посол Швеции в Вене Страленхейм прокомментировал это следующими словами: «Вот так: теперь они обсуждают то, что нужно было сделать еще вчера». А в шведском лагере граф Пипер и генералы набросились на короля с упреками за то, что тот подверг себя ненужной опасности. «Никакой опасности не было — ответил им король, — ведь армия была уже на марше».

Карл XII вошел в Саксонию с 19 084 солдатами и офицерами, а уходил на восток с армией, насчитывавшей 32 136 человек. Кроме того, к этой армии в Познани должны были присоединиться восемь тысяч новых рекрутов, набранных непосредственно в Швеции. Войска были хорошо укомплектованы, а некоторые полки даже переукомплектованы и имели в своем составе больше рот, чем им полагалось по штатному расписанию. Половина армии была иностранной, в основном немецкой, и наибольший приток наемников пришелся на родственную по религии Силезию. Карл за это время резко увеличил количество драгунских полков, которые выполняли функции конной пехоты — теперь в их составе насчитывалось 16 тысяч человек, то есть чуть ли не половина армии. Чисто шведских конных полков было всего два: лейб-драгуны Реншёльда и драгуны Бухвальда, названные в память о погибшем командире. Из пленных французов и швейцарцев, взятых в плен под Фрауютадгом, сформировали полк конных гренадеров. Собственно в кавалерии насчитывалось восемь полков, корпус драбантов из 150 человек и валахи. Пехота состояла из 11 полков, и три пехотных полка ждали армию в Польше. Всего Карл XII рассчитывал получить армию с численным составом в 43 650 человек. Такой армии не собирал ни один король Швеции. Обмундирование на всех было новое, с иголочки. Лошади упитанные, крепкие и выносливые. Люди сытые, довольные и в военном деле опытные. В боеприпасах и провианте недостатка не было. Это была первоклассная армия, не имевшая аналогов ни в одной стране Европы.

Швеция в этот период находилась на пике своего могущества. Никогда, даже при короле Густаве II Адольфе, она не обладала таким политическим влиянием и такой военной мощью. Карл XII мог быть довольным: Август Сильный повержен и лишен трона; Саксония надолго выведена из состояния войны; тройственный союз против Швеции разрушен; с Польшей заключен дружественный договор, и на ее троне сидел свой человек.

Все это было так, но все эти видимые и громкие успехи таили в себе большую потенциальную опасность: Август затаился, всячески саботируя выполнение условий мира, по меткому выражению петровского дипломата А. Матвеева, ища прорехи, «отлезть раковым ползанием», чтобы при первом же удобном случае расторгнуть договор; Польша к миру и дружбе со Швецией была приведена лишь на бумаге, а ставленник Карла Лещинский держался исключительно на шведских деньгах и штыках, никакой поддержкой в стране он не пользовался и являлся большой политической обузой для короля Швеции. Россия временно оказалась без союзников, но за эти шесть с лишним лет она стала другой страной, Она давно оправилась от нарвского поражения и значительно укрепила свою армию и политическое влияние в Европе. Скоро война за испанское наследство закончится, и тогда в северные дела станут активно вмешиваться Вена, Париж, Лондон и Гаага, и вмешательство это негативно скажется на положении Швеции. Уже при подписании Альтранштедтского мира морские державы отказались выступить в роли его гаранта, если Швеция не выведет свои войска из Саксонии и не станет на их сторону в войне за испанское наследство.