Протопресвитер Михаил Польский - Новые мученики российские

Но вот появляется в 1921 г. декрет об изъятии ценностей. Св. Патриарх Тихон объявляет всем верующим о недопустимости добровольной сдачи церковных ценностей в руки неверных и особенно св. чаш, освященных благодатию Божией. О. Аркадий, как преданный сын Церкви подчиняется указаниям Свят. Патриарха и ценностей не сдает. Но сатанинская власть делает свое дело. Однажды после совершения Божественной Литургии при выходе из храма о. Аркадий арестовывается агентами ЧЕКА. Вся огромная толпа молящихся двинулась вместе с арестованным о. Аркадием к зданию ЧЕКА. Разъяренные солдаты-чекисты оттянули всю толпу к забору, взяли ружья на изготовку и злобно закричали: «разойдитесь по домам, иначе — стрелять будем!» Все молчали, прижавшись друг к другу, притаив дыхание.

Но вот выступает монахиня Серафима и смело говорить: «Нет, мы не уйдем, пока вы не отпустите нашего Батюшку, — или берите нас всех вместе с ним». Солдаты опустили винтовки и нас всех — рассказывает свидетельница, — повели в подвал ЧК. Было жутко и радостно. Весть о событии с о. Аркадием мгновенно облетела весь город. В ЧК'а стали присылать бесчисленное множество посылок.

Арестованные были сыты, также как и конвой. Под руководством монахини А. в подвале ЧК'а пели церковные песнопения. Изредка через окно видели о. Аркадия выведенного на прогулку во дворе. О. Аркадий украдкой осенял нас крестным знамением. Так прошло два дня. Наконец, в камеру пришел начальник ЧК'а Потапов и спросил нас — «долго ли мы будем упорствовать?» Снова монахиня Серафима выступила от лица всех и сказала: — «У вас, товарищ начальник, такое доброе лицо; вы, наверное, никому не хотите зла. Отпустите нам нашего батюшку». Начальник улыбнулся и приказал выходить поодиночке к следователю.

Следователь предлагал каждому из нас подписать уже приготовленную бумагу, в которой о. Аркадий обвинялся в сопротивлении советской власти и в возбуждении народа против нее. Я отказалась подписать эту фальшивку, но следователь заявил, что если я не согласна с ее содержанием, нужно сделать оговорку. Так я и сделала, написав, что люди пошли за о. Аркадием по собственной воле, а вовсе не по его наущению.

Спустя некоторое время объявляется над о. Аркадием открытый суд. К суду было вызвано очень много свидетелей. Все они говорили одно и то же, отзываясь об о. Аркадии, как о прекрасном человеке, бессребренике, священнике, всю свою жизнь отдавшему только на служение Богу и людям. Приводилось много примеров его доброты и исключительной самоотверженности. Казалось, что после всех этих свидетельских показаний, личность о. Аркадия всесторонне освещена и улик никаких нет. Но прокурор, молодой, весьма гордый и самоуверенный, с циничной откровенностью заявил, что вся характеристика, данная свидетелями об о. Аркадии является не оправданием, а усугублением предъявленного обвинения, ибо идеи, так горячо проповедуемые и приводимые им в жизнь, противоречат идеям сов. власти, и что подобные лица не только не нужны сов. государству, но и крайне вредны. Самым возмутительным обвинением, которое прокурор предъявил о. Аркадию — это возбуждение толпы против советской власти, в то время, когда о. Аркадий в своих проповедях никогда не затрагивал политических вопросов. Но суд советский был беспощаден. Приговор — смертная казнь, но таковая заменяется 10-ю годами тюремного заключения на севере. Приговоренный о. Аркадий был отведен под сильным конвоем в тюрьму, но народ его сопровождал всю дорогу. Больно и горько было на душе. Лишь одно радовало, что вся эта огромная толпа верила в Правду Божию.

Шли годы. Церковь была закрыта и братство также. Но все же члены братства продолжали тайно работать, собираясь временами, то на квартире матери о. Аркадия, то у кого-либо из членов Братства.

Прошли годы его заточения. Освобождаясь с места ссылки о. Аркадий едет в Саров, в обитель преп. Серафима. Здесь он преображается постригом в монахи. Еще в бытность его священником, он разошелся со своей женой. Чисто светская дама, она оставила его и вышла замуж за советчика. И почти всю свою священническую деятельность о. Аркадий провел в одиночестве. По принятии о. Аркадием монашества он был хиротонисан в конце двадцатых годов в сан Епископа, викария Полтавской епархии. Пробыв недолго в Лубнах, он был арестован и сослан в Казань, оттуда он бежал и, долгое время, скрываясь, жил в Петрограде. Жил он на Киевском подворье, служа тайно. Затем он выехал в Москву и был арестован и посажен в Бутырскую тюрьму. Затем был сослан в Соловки. Оттуда был выпущен. В 1934 г. был инкогнито у Владыки схиархиепископа Антония в Киеве. Вскоре он был снова арестован в г. Рыльске.

В одно из пребываний его в Москве в несколько свободных условиях, одна из обращенных им к вере женщин, Надежда Ал., обладающая поэтическим талантом написала о Владыке Аркадии два стихотворения. Одно — описание торжественной праздничной службы в Москве: — множество молящихся, храм залит светом, епископ, окруженный любящими, — и всюду духовная радость, красота и молитвенный восторг. Другое стихотворение относится к новым испытаниям, какие пришлось епископу Аркадию перенести в связи с новым арестом и ссылкой в Соловки. В этом стихотворении описывает отъезд епископа Аркадия в ссылку: — ночь, одиноко стоящие женщины, отправка арестованного, решетки вагона, появление епископа Аркадия, последнее его троекратное благословение.

Вся жизнь еп. Аркадия — одни страдания за Христа. Едва приедет из ссылки, как через месяц снова арестовывается и ссылается.

В дни свободы приходилось часто скрываться, а иногда тайно он приезжал к матери, куда въезд ему был воспрещен. Однажды, возвращаясь из ссылки и будучи тайно в. Москве, еп. Аркадий решил обратиться к митрополиту Серию за советом, как ему быть и что делать. Митрополит Сергий, прежде чем разговаривать, потребовал от еп. Аркадия немедленной явки его в НКВД.

После ссылки на север он вернулся незадолго перед началом второй войны совершенно седым. Он рассказывал, что на Соловках ему предложили остаться добровольно на службе в качестве кассира и что обещали прекратить за ним преследование, если он откажется от священнослужения. Но он предпочел жизнь в сплошных лишениях, имея в сердце своем Господа Бога.

Совсем незадолго до немецкой оккупации Еп. Аркадий был еще раз в Житомире, повидал близких ему людей и членов Братства, а затем уехал куда то на Волгу. И там был арестован и сослан, о чем известила его друзей его квартирная хозяйка. С 1937 г. с начала последнего страшного террора, никаких сведений о нем не поступало, и можно полагать, что из ссылки он более не возвращался.