Михаил Колосов - Новые крылья
- Название:Новые крылья
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Колосов - Новые крылья краткое содержание
Роман представляет собой своеобразный фанфик на дневники и литературные произведения поэта и открытого гея Михаила Кузмина, который и является здесь центральной фигурой под псевдонимом Михаил Демианов. Стилизация языка и жанров начала столетия сочетается со злободневной проблематикой и темой самоопределения.
Роман-шарада, роман-мистификация изобилует аллюзиями, намеками, парафразами и цитатами.
Жизнь и творчество самого эпатажного писателя начала XX века легли в его основу. Вместе с тем «Новые крылья» — совершенно самостоятельное произведение, плод фантазии его автора.
Где совпадения? В чем различия?
А Вы знаете Кузмина настолько, чтобы разобраться?
Электронная книга взята с сайта ее автора http://www.kolosow.com
Связаться с автором можно по электронной почте: m.monk@bk.ru
Новые крылья - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Михаил Колосов
Новые крылья
Памяти Михаила Алексеевича Кузмина.
С нежностью через столетие.
Очень жаль. Очень жаль, что не вел я дневника, как это он делает, Михаил Александрович, Миша. Впрочем, я и так все хорошо помню. Разве можно забыть? В первый раз я услышал о нем… Да! Как раз говорили о его дневнике, что есть такой Демианов, литератор, и его знаменитый дневник. Когда это было? Год назад, в 9-м. Я этот дневник потом видел. Ах, это я сильно вперед забегаю. А ведь он как делает, я подсмотрел: записи у него за каждый день, будто ежедневно ведет, а он и неделю может не браться, а то и месяц, а потом уж садится и все заполняет, но обязательно, чтобы всякий день был описан.
Год назад, почти год…
Я стоял в театре на лестнице. Задумался, замечтался, вдруг, очнулся от громкого разговора. Говорили молодые франты, человек пять, друг на друга все похожие. Что Демианов пишет в дневнике обо всех и всем показывает. И спорили, хорошо ли, что показывает? А написано там такое, что показывать стыдно, а он ничего не стыдится и, как будто, даже специально это делает, для скандальной репутации. Я несколько времени прислушивался, но тут же забыл и снова задумался о своем деле.
К Танюшке приходили подруги из гимназии, пили чай, смеялись, щебетали. Та, что высокая, с толстой, как будто привязанной косой, принесла тетрадь со стихами, и как только девицы ушли, Танюшка с ней заперлась.
К утреннему чаю сестра вбежала сама не своя. Она сегодня вовсе не ложилась, весь керосин сожгла. Всю ночь просидела с той тетрадкой. Они с подружками переписывают туда стихи, кому какие по вкусу. Я собирался уже идти по делу, она меня в прихожей остановила, «послушай только», прочла такое нежное. У меня где-то внутри, в голове, в самой середке защекотало почти нестерпимо и ноги слегка ослабли. Таня говорит: «Хорошо? Это господина Демианова». И я ушел с этим.
Не помню что было.
У Кирсанова имянины. Сильно напился.
Мамаша дулась за вчерашнее. Танюшка ходит виноватая, словно это она явилась поздно и на бровях.
От скуки взял у сестры книгу почитать. Да только уж на середине вспомнил, что читал это. Как быстро все забывается! Нужно будет самому заниматься. Ну и что, что пришлось бросить гимназию? Дело житейское. А как бы мне вовсе не отупеть и не опуститься.
Сегодня сменой декораций командовал новый художник Супунов. Как справедливо выразился Кирсанов, «дельный человек и уважительный». Когда все было почти готово, к нему подошел швейцар и сказал что-то на ухо. Он удивленно спросил: «Как? Михаил Александрович?» Потом, рассеянно так, огляделся: «Кончайте, братцы, без меня». И вышел.
Были с Т. на катке. Она там встретила Красновых и оставалась еще с ними, а я ушел. По дороге заглянул в лавочку к букинисту, но ничего не купил, не было настроения. Все-таки я одинок.
Ничего.
Все то же.
Был в бане на девятой линии. Уходя, ко мне подошел сзади какой-то господин, хлопнул меня по плечу: «Tiens! C’est vous?!» [1] Ба! Это вы?! (фр.)
Я обернулся, несколько времени посмотрел рассеянно. «Простите, я вас не знаю». Он смутился, сказал, что обознался и отошел. Странный такой господин, с какими-то нечеловечески большими глазами, непонятно какого возраста и очень сильно пахнет розой. Мыло, что ли, у него какое заграничное?
Покупал своим подарки. Потратился несколько больше, чем ожидал. Но это уж всегда так. Таня-то будет довольна, можно не сомневаться. А вот мамаша — бог знает.
Встретил старого приятеля еще по гимназии. Конечно сразу разговоры, что да как? И что нужно видеться. Он теперь студент. Зовет на вечер к знакомым. Так настаивал, что я пообещал, но пойду ли? Скорее всего, не стоит идти. У него теперь свой кружок, я им не ко двору. А когда-то очень были дружны.
Стригся у Б. Кажется, плохо подстриг. Ну, да мне и ни к чему красоваться, отрастет.
Записка от Г., напоминает про вечер. Наверное, догадался, что не приду. Настоятельно зовет.
С мамой и Таней зажигали елку, попели немножко, Таня почитала, да и легли.
Целый день слонялся неприкаянный. Вдруг, в шестом часу заезжает Гриша за мной, чтобы вместе ехать к его знакомым. Тут уж было не отпереться. Да и хотел ли я отпираться-то? Только, что это вошло ему в голову обязательно меня тащить? Ума не приложу. Столько не виделись, и, вот, такие дружеские проявления.
На вечере сначала было скучно. Пили шампанское, поздравляли весьма уныло. Сестра хозяйки играла на фортепьяно, кто хотел, танцевал. Затеяли, было, шарады, но быстро кончилось. Я услышал как кто-то тихо сказал: «Демианов наверное». Потом услышал смех и шум в прихожей, и вошли пять или шесть господ в черных пиджаках, все, как мне показалось, друг на друга похожие. Тут и началось веселье. Шум, смех, пение. И веселые сплетни были, и о ком-то из царской семьи даже, и стихи читали и спорили. Я потом только освоился немного и уж тогда разглядел, что один из этих господ ни на кого не похож. Он сел за фортепьяно, такой изящно-тонкий, и заиграл. Я никогда ничего подобного не слышал, это были песенки, очень милые, всего семь или восемь, а может быть, и десять, и каждая продолжала другую, и все они между собой были связаны в одну любовную историю слегка запутанную и странную. Кое-кто подпевал. Я понял так, что изящный господин играет собственное сочинение. Голос у него не сильный, но приятный тенор, и такая трогательно-нежная картавость, которая не раздражает, а напротив ласкает даже слух.
Потом мы сидели друг друга насупротив и улыбались. Он смотрел, смотрел на меня и вдруг говорит:
— Простите, мы, кажется, с вами раньше видались, а имени я не припомню вашего.
Я подумал, как он забавно произносит «простите», «припомню», так это мягко получается у него, нежно даже. А сам молчу как дурак. Смутился, да и не знаю что сказать. А он все смотрит, брови поднял удивленно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: