Михаил Курушин - Стальные гробы рейха

Вскоре была принята на вооружение маневрирующая торпеда, шедшая зигзагообразным курсом по схеме и самостоятельно находившая цель, — торпеда «Фальке», прозванная «Фат». Пока германское командование подводными силами с надеждой ждало наступающего нового 1943 года, для боевого применения были готовы и другие новые торпеды — самонаводящаяся «Лут» и акустическая «Цаункёниг». Последняя реагировала на шумы винтов кораблей охранения, которые, как правило, отличались от шумов, создававшихся работой винтов торговых судов. Даже при неточном выстреле торпеда взрывалась под кормовой частью корабля. Все эти торпеды предназначались для использования против одиночных целей, прежде всего против боевых кораблей охранения. Недостаток новой торпеды состоял вначале в том, что она не реагировала на шумы кораблей, шедших либо очень медленно, либо со скоростью более 12 узлов. Лишь через некоторое время удалось повысить ее «слышимость», после чего торпеда стала реагировать на скорости до 18 узлов.

Разработка и изготовление акустической торпеды были проведены в таком форсированном темпе, что она стала поступать на вооружение флота уже в августе 1943 года, на год раньше запланированного. Успех их действия поначалу был поразительным. Но английские эсминцы и корветы за короткое время научились бороться против таких торпед. Корабли охранения больше не устремлялись на подводную лодку, которую засекали их приборы, а стопорили машины, как только шумопеленгатор обнаруживал, что такая торпеда выпущена. В ответ на это немецким инженерам удалось усовершенствовать торпеду «Цаункёниг», которая могла идти на судно и с остановленными машинами, если только на нем работали вспомогательные моторы. Для борьбы с такими торпедами корабли союзников впоследствии начали буксировать за кормой шумовые буи, облегчавшие кораблю уклонение от атаки подводной лодки. Но вследствие работы шумовых буев поисковые акустические приборы британских кораблей действовали неточно. К тому же подводная лодка, когда устанавливалась работа шумовых буев, могла атаковать противника не акустическими торпедами, а обычными.

Тем временем в стадии испытаний в Германии находилась еще одна торпеда, которая приводилась в движение не винтами, как обычно, а реактивным двигателем. Имея значительно большую скорость движения, она должна была намного увеличить вероятность попадания по сравнению с прежними торпедами, имевшими небольшой радиус действия. Новая торпеда, хотя и была хорошо заметной днем по следу, шла со скоростью 40 узлов на расстояние до 10 километров. Прежняя бесследная электрическая торпеда имела гораздо меньшую скорость, ее предельная дальность не превышала шести километров.

Еще в начале войны среди подводников ходили слухи о совершенно новом, обещающем полный переворот двигателе для подводного хода, который будто бы разрабатывал немецкий конструктор Вальтер. Говорили, что подводная лодка с новой силовой установкой сможет долго идти под водой с большой скоростью. Дениц задолго до войны изучал исследовательские работы инженера Вальтера и стремился помочь ему быстрее закончить изыскания. Начало серийного строительства подводных лодок нового типа представлялось крайне актуальной проблемой. Требовалось создать такую лодку, которая всплывала бы на поверхность для зарядки аккумуляторов не более чем на три часа. Субмарина должна была не только находиться в безопасности, но и сама преследовать и атаковать противника. Похоже, война на море превращалась в соревнование технической мысли в области средств обороны и нападения.

Однако Германия так и не успела построить достаточного количества усовершенствованных подводных лодок, в то время как союзники сумели существенно усилить средства противолодочной обороны.

Между 16 и 19 августа 1942 года из портов Бискайского залива под командой опытных офицеров для давно запланированных действий у Кейптауна вышли четыре «девятки» — U-68, U-156, U-172, U-504 — и одна «дойная корова» U-459. Эта группа лодок, получившая название «Эйсбэр» («Белый медведь»), двинулась на юг с целью нанести внезапный удар у Кейптауна, недалеко от мыса Доброй Надежды. Прибыв в район назначения, «волки» начали рыскать в поисках добычи.

12 сентября U-156 капитан-лейтенанта Вернера Хартенштейна примерно в 500 милях к югу от мыса Пальмас в Либерии обнаружила английский пассажирский пароход «Лакония» (19 695 брт ), который еще с 1939 года использовался английским адмиралтейством в качестве войскового транспорта и имел на борту восемь орудий, зенитное вооружение, глубинные бомбы и гидролокаторы.

Убедившись по справочнику, что «Лакония» в самом деле являлась войсковым транспортом, Хартенштейн двумя торпедами потопил неповоротливый пароход, на борту которого находились почти 2800 человек.

Когда «Лакония» начала тонуть, Хартенштейн приказал всплыть и, оказавшись на поверхности, вдруг услышал крики о помощи на итальянском языке. Позже от спасенных членов команды затонувшего судна командир U-156 узнал, что на борту парохода находились 1800 пленных итальянцев из Эль-Аламейна. Помимо английского экипажа, на нем были 268 английских отпускников с 80 женщинами и детьми, а также 160 поляков из сержантской школы одной из пехотных дивизий, которые охраняли итальянцев.

Торпеды попали в трюмы, где находились пленники, половина которых погибла. Кто смог выбраться и пытался бежать на шлюпках, попал под оружейный огонь поляков и англичан.

Дениц узнал о потоплении «Лаконии» в ночь на 13 сентября из полученного по радио донесения. После обсуждения в штабе было принято решение немедленно начать спасение людей. Деницу пришлось даже приостановить движение подводных лодок, направлявшихся к Кейптауну, и полным ходом направить их спасать людей. 13 сентября гросс-адмирал Редер передал Деницу через начальника штаба руководства войной на море, что одобряет это решение, но с тем условием, что лодки, участвующие в спасении людей с «Лаконии», не подвергнутся большой опасности.

К месту потопления «Лаконии» Дениц направил еще две субмарины: U-506 и U-507, действовавшие у Фритауна, а также попросил командующего итальянской подводной флотилией в Бордо направить туда итальянскую лодку «Комманданте Капеллини», находившуюся неподалеку.

Радист «Лаконии» успел передать на волне 600 метров открытым текстом сигнал бедствия, указав при этом свои координаты и сообщив, что пароход атакован торпедами. Через двадцать минут с тонущего парохода послали вторую, на этот раз кодированную радиограмму на волне 25 метров, к которой открытым текстом было сделано добавление, подтверждавшее, что «Лакония» действительно атакована торпедами.