Ян Стрюйс - Путешествие по России голландца Стрюйса

Можно ли винить человека за то, что он разделял ошибки и предрассудки своих современников? Всякий может убедиться, что Стрюйс слышал подробности об агнусе Скифском еще на родине, в Амстердаме: в коллекции первого тогдашнего ученого в Амстердаме, анатома Сваммердама, он мог видеть даже мнимые смушки этого ягненка [16] Г. Киренский предполагает (Ж. М. Н. П., 1874, № 3, с. 68), что Русские только подтверждали существование таинственного животного растения, побуждаемые к тому расспросами иностранцев, слышавших дома рассказ об агнусе; подшутить над «Немцами» или хвастнуть пред ними Русские в старину были не прочь. Так случилось и с Стрюйсом, который лучше всего подтверждает мнение г. Киренского. ; в России он с удовольствием записал рассказ, подтверждающие одну из старинных бредней и считает даже излишним лично убедиться в действительности, как можно догадываться об этом из его рассказа [17] Les Voyages etc, Lyon, t. II, pag. 30–31. . Укор Стрюйсу автора статьи E-s, напечатанной у Мишо, в том, что он — человек без образования, скорее может быть обращен в похвалу ему, как наблюдательному путешественнику: схоластика заразила бы его предрассудками, которые мешали бы его наивному рассказу. Аделунг также говорит [18] Чтения в И. О. И. и Др., 1864 г. кн. I, 210. , что сочинение Стрюйса, «по малой степени образования сочинителя, представляет много известий неосновательных и неверных». Убедившись в ошибочности отзывов почтенного ученого о Боплане, Ламберти, Де Люке и др., мы с осторожностью и недоверием отнеслись к его мнению. В самом деле, как бы в подтверждение такого взгляда, читаем у Аделунга ниже: «Любопытен рассказ об плавании Стрюйса со Стенькою Разиным по Волге (?!)». Это — совершенный вымысел, доказывающий, что Аделунг вовсе не читал сочинения Стрюйса. Говоря затем, что «многие сомневались даже в том, точно ли Иоанн Стрюйс находился в России», Аделунг ссылается на Немецкое сочинение по Русской истории, Мюллера [19] Muller, Samml. Rus. Gesch. Bd. VII, s. 499. . Не изучив непосредственно описания Стрюйса, Аделунг продолжает: «Сомнение в том, был ли он в России должно приписать только неосновательности и неверности его известий» [20] Чтения в И. О. И. и Др, 1864 г., № 1, 211. , и при этом приводит какого-то неизвестного автора литературной истории Франции [21] Напр. в Bibliotheque Francaise, ou histoire litteraire de la France. Amsterd., 1724, 12°, где t. IV, р. 51, говорится: «Il y a des relation qui ont ete fabriquees pour en imposer le public comme… le voyage d’un homme Jean Struis en Moscovie, en Tartarie etc. dont le chevalier Chardin et quelques autres ont si bien demontre la faussete etc.» , который вскользь, между прочим, легкомысленно высказывает мнение об описании Стрюйсом своего путешествия по малоизвестной еще тогда в историческом, географическом и этнографическом отношениях стране, какою была для западной Европы Россия.

Вот на таких-то шатких основаниях составилось убеждение в мнимой ложности известий Стрюйса. Судьями его явились люди, мало знакомые с его сочинением, а в особенности с предметом оного; они произнесли свой приговор давно, когда страна, описанная Стрюйсом, была малоизвестна. Правда, он не избег ошибок; но последних у него далеко не больше, чем у других иностранных путешественников, и они выкупаются многими верными сведениями, которых не удалось собрать прочим иностранцам, бывшим в иной обстановке, не столь благоприятной для знакомства с народом, в какой был простой наемный парусный мастер, по положению мало отличавшийся от матросов; сии последние получали в год жалованья только 7 флоринами меньше Стрюйса [22] Мы решительно недоумеваем, о какой рукописи описания его путешествия, хранящейся в Библиотеке Императорской Академии Наук, говорит Аделунг (там же, 211). Г. Козубский, дополняющий Аделунга (Журнал М. Н. Пр., 1878 г. № 5, с. 21 — 22), к нашему удивлению не указал ни одной из ошибок и неточностей Аделунга, на которые мы обращаем внимание читателей в тексте. Здесь же еще укажем, что Аделунгу (с. 211–212) неизвестны многие издания сочинения Стрюйса на Европейских языках; неизвестен перевод Шиллинга хранящийся в И. П. Библиотеке (См. нашу статью в Р. Архиве 1879 г., № 7); неизвестна, наконец, статья: «Страшная резня в Астрахани». . Сам Стрюйс, капитан Бутлер и неизвестный автор другого дневника, веденного на корабле «Орел» обратили внимание на бунт Стеньки Разина, на это громкое событие, «приведшее в ужас и ожидание всю Европу», как выражается один иностранец-современник.

Вопрос о торговле с Средне-азиятскими странами, который послужил поводом к путешествию Стрюйса, благодаря нашему движению в глубь Азии, возбуждает ныне внимание всего Запада, а для нас, Русских, в особенности исполнен великого значения.

Отъезд автора в Московское государство. Неудобства путешествия по Ливонии.

Возвращаясь из Ливорно (в Голландию, в Амстердам), я рассчитывал отдохнуть только несколько дней, но через шесть месяцев по возвращении (на родину), мне довелось жениться, и я не в состоянии был покинуть семейство в течении с лишком 10 лет. Однако ничто не могло меня удержать, когда я узнал, что Московский царь повелел снарядить в Амстердаме несколько кораблей, для следования чрез Каспийское море в Персию. Цель этой экспедиции заключалась в том, чтобы направить торговлю Персидским шелком в Московское государство, на путь более безопасный и удобный; потому что купцы, следуя по прежнему пути, не редко разорялись, вместо того чтобы извлекать пользу из этой торговли. Так как нельзя было перевозить шелк иначе, как совершая большой объезд, то нередко случалось, что, кроме чрезвычайных издержек на перевозку, часть его грабили Татары и другие народы, чрез земли которых доводилось проезжать купцам.

Его царское величество, узнав о потерях, причиняемых купцам на этом пути, пожелал поискать другого, именно того, о коем я выше упомянул. В этих видах, 2-го Сентября 1668 г., я сел на корабль «Жертва Авраама». На следующий день мы были в Энкуйзене, Enchuysen [24] Пишется также Enkuisen и Enkuizen. , а оттуда прибыли в Вли, Vli [25] Сравни Vliland. , где ждали попутного ветра. Чрез 8 дней он подул по желанному направлению, и мы с 15 другими лицами отправились в путь. Лишь только стали выходить из гавани, как подул противный ветер, заставивший нас лавировать. В довершение бедствий, в то время, когда мы меньше всего ждали опасности, корабль из Шеллинга, Schelling, наскочил на нас с такою силою, что мы едва не утонули; но к счастью дело окончилось благополучнее, так как у нас оказался разорванным главный парус, тогда как другое судно, вследствие столкновения, потеряло рею и бугсприт. Тем не менее, полагая, что повреждения должны быть значительнее, оба судна зашли в гавань Шеллинга, чтобы лучше осмотреться.