Нина Соротокина - Бенвенуто Челлини

И опять вспомню Канта и звездное небо. Современная наука началась с Коперника, Джордано Бруно и Галилея. Что касается «нравственности внутри нас», то кажется, что про нее не просто забыли, а ее словно и не было никогда. Десять заповедей, семь смертных грехов — вот катехизис Средневековья. Все пошло прахом — убивали, воровали, грабили, желали жен ближнего своего, а также жилья этого ближнего и его рабов, и рабынь, пьянствовали и обжирались, были завистливы, гневливы и при этом необычайно горды, прямо как во всей известной цитате Горького: «Человек — это звучит гордо!» Поэтому писать об утерянной в Возрождение нравственности тяжело и горестно.

Понятно, что эпоха Возрождения, к которой мы все относимся с величайшим вниманием, почтением и любовью, разобрана теоретиками искусства и философами по нитке. Я думаю, что количество безобразий, учиненных «населением», более-менее постоянно во времени, за исключением войн, революций и «вдруг обретенной свободы».

Нельзя сказать, что падение нравов коснулось всего народа. Труженик занят по горло, ему бы деньги заработать и семью содержать. Как жил и развлекался средний класс — читай «Декамерон». Основой общества служила семья, во главе которой стоял отец — хозяин. До Фомы Аквинского женщина приравнивалась к «вещам, необходимым мужчине для продолжения рода», в эпоху Ренессанса она приобрела относительную свободу, но «установку» святого Иеронима помнили твердо, а он считал, что женщина суть «врата демона, путь вероломства, жало скорпиона».

Обычно состоятельные семьи имели большое количество обслуги, чаще всего это были женщины. С удивлением узнала, что в Италии в ту пору существовала работорговля. Рабов, в основном рабынь, привозили из Северной Африки, с Востока, из Крыма и Руси. Рабыня целиком зависела от воли хозяина, но и положение служанки из местных было не лучше. Помимо хозяйственных работ, они должны были удовлетворять сексуальные нужды и хозяина, и его сыновей. Естественно, появлялись внебрачные дети. Как ко всему этому относится хозяйка дома? Терпит.

В городах процветала проституция. Во времена Данте проституткам предписывали селиться в пригородах, на удалении от храмов и монастырей. Если проституцией занимались внутри города, девиц по закону могли наказать плетью или выжечь каленым железом клеймо на правой щеке. Но после 1350 года уже строили коммунальные бордели, с которых брали налог. Потом наступила «сексуальная революция», когда жены почтенных горожан занимались проституцией в домах терпимости — и заработок, и удовольствие.

Свобода от правил морали коснулась в основном богатой и образованной части общества во главе с папой и верховной властью городов. Подлинная жизнь этой части общества отражена в документах, хрониках, опросных и пыточных листах, а также в литературе, легендах и мифах. Миф сродни сплетне, было не было, но на пустом месте он не возникает, нужна предыстория. Пример горожанам давала церковь, начисто забыв, что ее первостепенная забота печься о нравственности прихожан.

Самой мне трудно осилить эту тему, мне могут просто не поверить, поэтому я буду все время ссылаться на безусловного авторитета в этом вопросе — А. Ф. Лосева: «Всякого рода разгул страстей, своеволия и распущенности достигает в возрожденческой Италии невероятных размеров. Священнослужители содержат мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходится неоднократно издавать декреты, запрещающие священникам «ради денег делаться сводниками проституток», но все напрасно. Монахини читают «Декамерон» и предаются оргиям, а в грязных стоках находят детские скелеты как последствия этих оргий. Тогдашние писатели сравнивают монастыри то с разбойничьими вертепами, то с непотребными домами. Тысячи монахов и монахинь живут вне монастырских стен. В Комо вследствие раздоров происходят настоящие битвы между францисканскими монахами и монахинями, причем последние храбро сопротивляются нападениям вооруженных монахов. В церквах пьянствуют и пируют, перед чудотворными иконами развешаны по обету изображения половых органов исцеленных этими иконами. Францисканские монахи изгоняются из города Реджио за грубые и скандальные нарушения общественной нравственности, позднее за то же из этого же города изгоняются и доминиканские монахи». Страшновато, прямо скажем.

Рыба, как известно, портится с головы. Папы не только смотрели на эти безобразия сквозь пальцы, но и сами развлекались «по полной».

«Папский двор стал одним из наиболее притягательных центров для гуманистов», — пишет энциклопедия, но каждый из пап относился к движению по-своему. Например, при Николае V почти все представители гуманизма находились у него на службе, этой же линии придерживался его преемник Пий II. Не так себя вел папа Павел II: он не признавал республиканский способ правления, при нем некоторые представители Возрождения попали в руки инквизиции и были подвергнуты пытке. Но уже при Сиксте IV, Александре VI, Юлии II и Льве X «расцвели все цветы» и в живописи, и в скульптуре, и в литературе, и в философской мысли. Именно в этот время нравственность опустилась до нуля.

Тон в порочном поведении задавал сам папский двор. Имя папы Александра VI (1492–1503) в миру — Борджиа. Его незаконный сын Чезаре Борджиа, отважный воин, дипломат, интриган и убийца, послужил для Макиавелли прообразом героя его «Государя». Сам папенька был крайне неразборчив в средствах, с помощью которых устранял соперников и увеличивал богатство папского дома. В дело шли яд, наемные убийцы, конфискация имущества, оговоры, доносы. Развлечения папского двора приводят в оторопь. При дворе папы Александра VI жил немец Иоганн Бухард, который вел «Дневник». В «Дневнике» Бухард не давал оценок, он просто добросовестно, изо дня в день, записывал все, что представало его взору. «Дневник» первый раз был издан в 1803 году, некоторые особенно пикантные места были вымараны цензурой. Но, как известно, «рукописи не горят», запрещенный текст все-таки со временем попал в печать. Вот некоторые выдержки: «В последнее воскресенье октября месяца, вечером, ужинали с герцогом Валантинуа (так Бухард называет Чезаре Борджиа — по имени его герцогства). В его покоях апостольского дворца находились пятьдесят добропорядочных блудниц, именуемых куртизанками, которые после ужина плясали со слугами и другими, там находившимися, сперва в одеждах, а потом обнаженные. После ужина поставили на пол обыкновенные настольные канделябры с зажженными свечами, а перед канделябрами разбросали по полу каштаны, и куртизанки собирали их, шагая через канделябры, с голыми ногами и руками. Папа, герцог и Лукреция присутствовали и наблюдали это. Наконец, были выставлены подарки, шелковые плащи, башмаки, шляпы и прочее для тех, кто согласно приговору присутствующих больше познает вышеозначенных куртизанок, что было произведено тут же во дворце, и победителям розданы были награды».