Нина Соротокина - Личная жизнь Александра I

Но Александр дал клятву защитить Пруссию и не желал отказываться от своего слова. В июле 1806 года Александр подписал с Вильгельмом III декларацию о союзе, после чего король, человек спесивый и недалекий (видно, слава Фридриха Великого застила глаза), потребовал от Франции вывода войск с территории Пруссии. Ах так? Наполеон тут же дал пруссакам парочку сражений и разбил их на голову, потом занял Берлин. Прусская армия перестала существовать. Как негодовала вдовствующая императрица Мария Федоровна и ее двор! Зачем нам Пруссия? Это при Фридрихе Великом с ней считались, а король Вильгельм слаб, коварен и несимпатичен.

18 ноября 1806 года Россия объявила Франции войну. Не только Пруссия Александра заботила. Ему все хотелось окоротить Наполеону руки, кроме того, угроза континентальной блокады, которую Франция хотела навязать России, грозила разрушить нашу экономику. Суть континентальной блокады в том, что государствам Европы было запрещено торговать с Англией. Торговать можно было только с Францией и с дружественными ей государствами. Сейчас это положение особенно обострилось, потому что французский флот был уничтожен Нельсоном в сентябре 1805 года в Трафальгарской битве (сам Нельсон тогда погиб). Англия была владычицей морей. А что делать Архангельскому порту и Петербургу, в котором, как известно, «все флаги были в гости к нам»?

Война так война, Наполеон любил воевать. Она сразу началась с наших поражений, но после сокрушительного поражения под Фридландом (14 июня 1807 года), все надежды Александра I испарились. Наполеон шел на Кенигберг, последнюю крепость пруссаков. Беннигсен встал у него на пути. Русские дрались храбро, но роковая ошибка командования решила дело. После разгромной битвы под Фридландом Наполеон остановился на реке Неман у городка Тильзит. По Неману шла границе с Россией. Беннигсен предлагал перемирие, Наполеон соглашался, но Александр колебался. Столько потрачено сил и все зря? Цесаревич Константин еще после поражения под Гейльсбергом высказал свое мнение: «Государь, если вы не хотите мира, тогда дайте лучше каждому русскому солдату заряженный пистолет и прикажите всем им застрелиться. Вы получите тот же результат, который даст вам новая битва!..» Константин был натурой бурной, вспыльчивой, истеричной, и, оказывается, он был прав? В русских войсках царила паника, а Наполеон мог немедленно начать вторжение в Россию, до Вильно было рукой подать.

И тут Александр I круто, разом переменил свою внешнюю политику. Сейчас войной с Наполеоном ничего не добьешься. Нужен прочный мир. Александр был очень одинок в это время. Чарторыйский был далеко, Кочубей трудился в Министерстве внутренних дел. Новосильцев состоял при Александре, но далеко не всегда они находили общий язык.

В лагерь Наполеона был послан генерал Лобанов: «Скажите Наполеону, что союз между Францией и Россией был предметом моих желаний и что я уверен, что он один может обеспечить счастье и спокойствие на земле. Совершенная новая система должна заменить существовавшую доселе, и я льщу себя надеждой, что мы быстро поладим с императором Наполеоном, так как будем договариваться без посредников. Прочный мир может быть заключен между нами в несколько дней».

Наполеон принял Лобанова доброжелательно, пригласил к обеду, он был рад приезду генерала. Император вовсе не собирался дальше воевать с Россией. К такой войне надо было серьезно готовиться, а от Александра ему нужно было, чтобы он не мешал его дальнейшим планам и принял континентальную блокаду.

25 июня 1807 год. Переговоры о мире состоялись на нейтральной территории — на реке Неман, границе между Россией и Пруссией. Посередине реки был сооружен плот, на нем построили вполне комфортабельный дом из двух небольших комнат. Одна из комнат была отдана императорам, другая штабным и свитским. На прусском, завоеванном Наполеоном берегу стояла французская армия, на русском — Александр со свитой. В свите Александра присутствовал Денис Давыдов, в своих воспоминаниях он пишет, с каким восторгом приветствовала французская армия своего императора, «скачущего во всю прыть между двумя рядами своей старой гвардии». Сам Давыдов тоже не мог скрыть восторга перед Наполеоном, видя «этого чудесного человека, этого невиданного и неслыханного полководца со времен Александра Македонского…». Потом Давыдов, став партизаном, покажет этому «чудесному человеку»… Наш Александр был спокоен, хотя писали позднее, что это было «искусственное спокойствие».

С двух берегов к плоту поплыли две лодки. Александр был облачен в форму Преображенского полка, Наполеон в серый мундир гвардейских егерей, через плечо лента Почетного легиона. Газеты не упустили ни одной мелочи. Императоры встретились и обнялись. Это была их первая встреча. Переговоры начались, и велись они с глазу на глаз. О чем и как они говорили, можно только догадываться, но, как утверждают, первая фраза Александра была:

— Я ненавижу англичан так же, как и вы!

На это Наполеон якобы ответил весело:

— Ну что ж, тогда все может устроиться, мир обеспечен!

Через три дня Наполеон пригласил Александра переехать в Тильзит, после этого переговоры велись ежедневно. Они продолжались одиннадцать дней. Решалась дальнейшая судьба Пруссии, но король Вильгельм редко приглашался к переговорам. Наполеон ненавидел пруссаков и хотел стереть их государство с лица земли. Александр вежливо улыбался и учтиво просил все-таки оставить Пруссии хоть какие-то земли. Вильгельм в отчаянии даже вызвал в Тильзит жену, красавицу Луизу. Надеялись, что она смягчит сердце французского императора. «Хотя бы сохрани Магдебург!» — увещевал жену Вильгельм. Не удалось. Позднее Наполеон со смехом рассказывал своим генералам: «Если бы король прусский вошел в комнату немного позже, мне пришлось бы уступить Магдебург». Это было чистым бахвальством. Сердце Луизы было отдано Александру I, во всяком случае, так утверждает молва.

Переговоры сопровождались праздничными обедами, парадами, конными прогулками. В Тильзите находился и цесаревич Константин, он был в совершенном восторге от французской армии — вот где порядок и умение! Он подружился со многими французскими генералами и был счастлив. Наполеон писал в Париж Жозефине: «Я очарован Александром, он красив, добр и гораздо умнее, чем обычно о нем думают». В разговоре с генералом Коленкуром Наполеон высказался жестче: «У царя есть некий взгляд, некие плохо продуманные мысли о своем положении… Он ставит все чувства доброго сердца на место, где должен находиться просвещенный разум».

Александр тоже оставил отзывы о своем «новом друге». Вот отзыв после первой встречи: «Он (Наполеон. — Авт. ) вежлив, но застегнут на все пуговицы». Тильзитский мир был унизителен для России, и Александр знал, как отнесутся к нему в Петербурге. Оставалось только надеяться, что дома поймут — русская армия была в безвыходном положении. Матери Александр писал: «…на наше счастье у Бонапарта, несмотря на весь его гений, есть одна уязвимая черта — это тщеславие. Я решил принести ей в жертву свое самолюбие». Посланнику Савари он скажет позднее, что имел огромное предубеждение против Наполеона, но все рассеялось как сон после сорока минут разговора, слушая императора, он боялся единственного — забыть хоть одно слово из сказанного им. Наверное, и Савари Александр «принес в жертву свое самолюбие», но одно точно: эти два императора понравились друг другу, но у каждого была своя задача и роль, которую оба прилежно играли.