Владимир Антонов - Расстрелянная разведка

Соглашаясь с Миллером в том, что в настоящее время в основную задачу активной работы РОВС не входит индивидуальный террор, хотя бы по той простой причине, что средства РОВС истощились, Трубецкой тем не менее напомнил Миллеру, что за последние четыре года РОВС посылал своих людей в Россию с исключительной целью проведения террористических актов. Он подчеркнул, что генерал Абрамов (начальник 3-го отдела РОВС. — Авт.) и капитан Фосс (по­мощник Абрамова по террористической работе. — Авт.) неоднократно направляли своих людей в СССР с единственной целью убийства».

Это лишь три выдержки из нескольких тысяч страниц сообще­ний «Иванова», объединенных в многотомное дело под кодовым названием «Информация наших дней» (ИНД).

«Иванов» работал и днем и ночью. Благодаря этому разведка была в курсе почти всех деловых и личных встреч Миллера, орга­низации и даже настроений отдельных белоэмигрантских лидеров.

В 1936 году резидент «Петр» сообщал в Центр:

«"Иванов" исполняет добросовестно необычайно трудную рабо­ту, ибо несомненно, что производство ИНД—вредное производство: слух, внимание, нервы напряжены 8—9 часов в сутки...

За добросовестную работу я наградил "Иванова" суммой в две тысячи франков. Он работает удивительно хорошо и внимательно, не за страх, а за совесть».

«Иванов» успешно сотрудничал с советской разведкой вплоть до оккупации гитлеровцами Франции. В конце 1939 года штаб РОВС был перемещен в Брюссель. Буквально накануне оккупации Франции фа­шистской Германией связь с «Ивановым» была временно законсерви­рована. Однако это не спасло его от разоблачения. 14 июня 1942 года «Иванов» был арестован гестапо. Во время обыска в его квартире были обнаружены приемное устройство и провода, протянутые в штаб-квартиру РОВС, а в помещении штаба — микрофоны.

В августе 1942 года фашистская газета «Локаль-анцайгер» и эмигрантская газета «Новое слово» сообщили об аресте в Париже бывшего министра Временного правительства России СЛ. Третья­кова как советского агента, участвовавшего в похищении генералов Кутепова и Миллера и в укрывании в Париже генерала Скоблина — одного из организаторов похищения Миллера.

Газеты утверждали, что Третьяков являлся одним из резидентов НКВД за границей и что из его квартиры велось подслушивание всех разговоров в штаб-квартире РОВС, что дало возможность больше­викам обезвредить более тридцати дивсрсантов-бслогвардейцев, переброшенных в СССР.

Арестованного Третьякова немцы отправили в Германию. 16 июня 1944 года он был расстрелян в концлагере в Ораниснбурге, под Берлином. Немецкая пресса опубликовала официальное сообще­ние о казни Третьякова.

В чем же была причина ареста Третьякова? По-видимому, она заключалась в следующем.

В 1940 году в Центральной тюрьме города Рейн скончалась выдаю­щаяся русская невица Надежда Плевицкая—жена генерала Скоблина, работавшая, как и он, на советскую разведку и отбывавшая 20-летнее заключение «за соучастие в похищении генерала Миллера». Перед смертью ее исповедовал православный священник. Не исключено, что во время исповеди она упоминула и Третьякова как соратника Скоблина, а сама исповедь была записана французской контрразведкой с помощью скрытых микрофонов. После начала войны французам стало не до Третьякова. Зато немцы, оккупировавшие Париж, вос­пользовались материалами французской контрразведки...

Так закончил свою жизнь Сергей Николаевич Третьяков, один из активных помощников советской внешней разведки, внесший неоценимый вклад в пресечение террористической деятельности РОВС.

В 1930-е годы Франция играла активную роль в европейской политике. Поэтому перед парижской резидентурой стояла задача добывать информацию главным образом о внешней политике фран­цузского правительства. И с этой задачей резидентура, руководимая «Петром», успешно справилась. Она регулярно получала инфор­мацию из канцелярий президента и премьер-министра страны по важнейшим политическим вопросам, интересовавшим Москву, в частности, об отношении Франции к СССР и нацистской Германии. Резидентурой были получены ценные сведения о состояпии воору­женных сил Франции, а также образцы новейшей военной техники, поступавшей на ее вооружение.

Так, летом 1935 года «Петр» сообщил в Центр, что британский посол доложил в свой МИД о сильном беспокойстве французского кабинета министров в связи со значительным отставанием Франции от Германии в области вооружений. В телеграмме посла говорилось, что отдельные министры французского правительства считают неиз­бежным нападение Германии на их страну, которое может произойти уже в 1937 году.

У парижской резидентуры НКВД, возглавляемой «Петром», не было недостатка в документальных материалах, свидетельствовав­ших о том, что Франция и Англия пытаются отвести от себя угрозу гитлеровского нашествия и направить агрессию Германии на Вос­ток. Количество подобной информации из Парижа увеличилось в 1937—1938 годах, то есть накануне аншлюса Австрии и мюнхенского сговора, отдавшего Чехословакию на растерзание Гитлеру.

Не менее важной была работа против троцкистской эмиграции, поскольку в Париже обосновался сын Троцкого Лев Седов. Здесь же хранился и архив возглавляемого Троцким IV Интернационала. Выполняя задание Центра, «Петр» в 1934 году завербовал близкого к троцкистам эмигранта Марка Зборовского, который был включен в действующую агентурную сеть резидентуры под псевдонимом «Мак» (у Зборовского за период работы с советской разведкой было несколько оперативных псевдонимов. — Авт.) В 1935 году «Петр» поручил «Маку» связаться с группой французских троцкистов и получить информацию об их деятельности. Вскоре состоялось зна­комство «Мака» с Седовым, который устроил его на работу в между­народный секретариат IV Интернационала. «Мак», именовавшийся в кругах троцкистов «Этьеном», получил доступ к документам Седова и стал регулярно информировать резидентуру о всех действиях и намерениях Троцкого и Седова. Эта информация немедленно на­правлялась в Москву и докладывалась непосредствстю Сталину.

В конце 1936 года Троцкий поручил сыну разделить находив­шийся у него архив IV Интернационала на три части и одну из них передать в парижский филиал голландского Института социальной истории. Об этом намерении «Мак» сообщил преемнику «Петра» на посту резидента Георгию Косенко. Спустя несколько дней документы Троцкого были похищены и переправлены в Москву.

Под руководством «Петра» парижская резидентура получила значительное количество документов английского посольства и мексиканского консульства в Бордо. Из документов британского Министерства иностранных дел следовало, что Лопдон намерен проводить политику «умиротворения» гитлеровской Германии и поощрять ее агрессию на Восток.