Ирина Глебова - Хроники семьи Волковых

В августе 43-го пришла весть об освобождении Харькова. Друзья поздравляли Полякова, знали, что в оккупированном городе оставались его родные. Да, в самом деле, там оставался отец, Никита Дмитриевич, которому было уже семьдесят лет, и два младших брата Николая, совсем ещё мальчики. Сестра Надя и её муж эвакуировались вместе с заводом в город Барнаул. Там, на базе ХТЗ, был построен завод, выпускавший военную технику для фронта. Там семья Гуревичей и осталась жить, работать на этом заводе и после войны…

В конце 44-го Третья Украинская армия перешла государственную границу СССР. Румыния, Болгария, Югославия… Николай просто полюбил и Югославию, и её людей. Рассказывал Ане:

— Там нас встретили отборные войска СС. Атаки шли без передышки, танки вплотную подходили к пушкам, стреляли в упор. В городах, в посёлках шли настоящие уличные бои. Знаешь, таких смелых людей я больше нигде за границей не видел. Если падал наш солдат, убитый, тут же, откуда ни возьмись, появлялся парнишка или девчонка, хватали винтовку и шли дальше с нами. Мы их гнали, а они говорили: «Вы за нас воюете, мы будем с вами». И встречали нас повсюду как родных!

Но самые тяжёлые бои были у него дальше, в Венгрии: за Будапешт, за Балатон, под городком Секешфехервар. 60 человек осталось в батальоне, а было 900. Но там Николая пули обходили, хотя буквально рядом падали друзья. А вот сам он ранен был в апреле: в бою на границе с Австрией перед ним разорвалась мина. Наповал убило старшину и трёх солдат, в него попало несколько осколков. Особенно глубокая рана была в ноге. Хотели даже ампутировать ногу, но, спасибо врачам, — спасли. День Победы он встретил в госпитале, в Вене. Поправляясь, гулял по улицам этого красивейшего города, по знаменитому Венскому лесу…

Демобилизовали Николая в мае 1946 года. Он вернулся в Харьков, хотел пойти в свой цех «Шасси» — завод ведь был уже восстановлен, выпускал трактора. Но в отделе кадров ему предложили другое — не просто предложили, а настояли. Он — офицер и коммунист, у него есть опыт работы с людьми, авторитет. А при заводе начала работать школа фабрично-заводского обучения. Среди её учеников большое количество детдомовцев, сирот, беспризорников — ребят, обездоленных войной, с покалеченными характерами. Их нужно не только научить работать, а многих просто вернуть к честной человеческой жизни.

Вот так в ФЗО появился новый воспитатель — Николай Поляков.

Осенью ФЗО окончательно расформировали, заработало ремесленное училище. Волкову и Полякова перевели работать туда. Начальство уже знало, что они живут вместе, семьёй. Потому комнату в общежитии, где в последнее время Аня обитала одна, оставили за ними… Вот так первый же дом, увиденный и запомнившейся ей в Харькове, стал и первым её, по-настоящему семейным, пристанищем.

Аня почти сразу забеременела, Николай был счастлив. Но официально они ещё не были женаты. Дело в том, что Аня никак не могла расторгнуть первый брак. Лунёвых уже не было в Харькове, где искать Сашку она не знала. И тогда ей неожиданно помогла Татьяна — брошенная жена старшего Лунёва: Григорий так и не вернулся к ней. Аня разыскала её, думая узнать об Александре. Татьяна работала на той же продуктовой базе, где и раньше, была бойкая, пробивная и явно не одинокая. Где искать Луневых она не знала. Но придумала, как помочь Ане. С подсказки Татьяны, Аня «потеряла» свой паспорт, а паспортистка из ЖЭКа — хорошая подруга Татьяны, — выправила ей новый, без отметки о замужестве.

В конце лета, незадолго до рождения ребёнка, Аня и Николай поженились. У Ани был хороший серый элегантный костюм. На её декретные деньги они справили похожий Николаю: из такого же серого материала, пиджак того же покроя. Сходили в ЗАГС, расписались. Шли по улице — высокие, красивые, в одинаковых костюмах… Люди оглядывались им в след — красивая пара!

Но ещё раньше, весной, произошёл один неприятный случай. Николая не было в Харькове. Как раз в то время проводилась компания по набору учеников в училище, так называемая «вербовка». Воспитатели на несколько дней, а то и на неделю выезжали в сёла и райцентры области, ходили по школам, сельским клубам, встречались с подростками, их родителями, рассказывали о своём ремесленном училище, о заводе ХТЗ, о рабочих профессиях, жизни в городе, общежитии… Агитировали поступать учиться именно сюда. Вот в такой поездке и был Николай.

Аня была на работе, в одной из классных комнат сидела, писала учебный план, когда её нашла вахтёрша, сказала: «Вас спрашивают». Она вышла в коридор и увидела молодую женщину. Узнала в ней родственницу Николая, племянницу мачехи. Удивилась:

— Шура, вы? А Николая нет.

— Я знаю, — ответила та.

Аня испугалась:

— С ним что-то случилось?

— Нет. Я к вам, поговорить…

Аня завела её в пустой класс и стала слушать Шуру. Рассказ оказался неожиданным. С Николаем у Шуры были близкие отношения и у них, якобы, есть ребёнок — девочка, недавно родилась. Шура понимает, что Николай с ней жить всё равно не будет, и она на него не претендует. А предлагает ему и Ане взять к себе ребёнка…

Аня оторопела. Но почти сразу же сказала резко:

— Нет, не верю! Я хорошо знаю Николая. Не такой он человек, чтобы скрывать своего ребёнка.

Шура молча, не возражая, стала плакать. Аня ещё больше убедилась: что-то тут не так. Она ведь и в самом деле знала Николая: знала, что он по-настоящему благородный и совестливый человек, что бросить женщину с ребёнком, скрыть это от своей будущей жены он не способен. Он рассказывал ей, что во время войны дружил с одной девушкой-связисткой из их батальона. Ту тоже звали Аня. У неё был жених, воевал в другом месте. Она хотела сохранить ему верность, но это было не просто в мужском окружении: офицеры, солдаты приставали, иногда очень настойчиво и нагло. Тогда Николай предложил ей: «Давай сделаем вид, что ты — со мной. Все отстанут». Так они и стали себя вести на людях. А на самом деле, у них были чистые и нежные отношения. Однажды Николаю пришлось спать с ней на одной постели — всю ночь пролежал он без сна, но даже не прикоснулся к подруге…

А тут — тайный ребёнок! Да ещё это странное предложение от матери: забрать его…

— Зачем же я буду брать чужого ребёнка? Я скоро рожу своего. И это точно ребёнок Николая. А вы, Шура, думаю — говорите неправду.

Шура уже плакала навзрыд. На том они и расстались.

Вскоре вернулся Николай, и Аня сразу ему всё рассказала. Он не был обескуражен, а, скорее, взбешён.

— Надо же, додумались к тебе явиться! — воскликнул во множественном числе.

И Аня поняла, что имеет ввиду не только Шуру, но и мачеху. Она и сама подозревала, что без этой женщины тут не обошлось. Николай подтвердил её догадку: рассказал обо всём открыто и подробно.