Ирина Глебова - Хроники семьи Волковых

Он вернулся после демобилизации домой, а через время у них в семье появилась Шура. Она приехала после внезапно возникшей, оживлённой переписки со своей тёткой, приехала из недалёкого села и стала у них жить. И буквально в первые же дни начала откровенно и очень энергично завлекать Николая. Причём, мачеха создавала для этого все благоприятные условия, оставляя их наедине: уходила из дому сама, уводила с собой младших сыновей. А Шура переодевалась при Николае, звала в ванную, якобы исправить кран, а сама там в это время была полуголой… Он, молодой мужчина, много лет проведших в походах, без женщин, не устоял, поддался. Но когда буквально через неделю она заявила, что беременна от него — не поверил. Не настолько, всё-таки, он был наивен в интимных отношениях. И тут же прервал близкое общение с Шурой.

Она, однако, преследовала его. Он допоздна задерживается на работе, идёт домой в двенадцатом часу ночи в надежде, что все уже спят… Но нет, Шура ждёт его, тащит к себе! Мачеха донимает: женись! Мачеха-то хорошо знает его с детства: добрый, податливый, жалостливый. На это у неё и был, видимо, расчёт: Николка лопух-лопухом, ничего не поймёт, его можно обмануть! Ведь Шура, скорее всего, приехала из деревни беременная, вот мачеха и придумала, что им, Николаем, можно будет грех прикрыть. Но не подумала она, что прошедший фронт человек не может остаться наивным простачком.

— Знаешь, Аня, — откровенно сказал ей Николай, — я, может быть, и женился бы на ней. Она, Шура, совсем не плохой человек. Всё придумала мачеха, спланировала, её подучивала. Я, конечно, её не любил, но жалко было. Удочерил бы ребёнка. Да только к этому времени я уже тебя увидел, уже говорил с тобой. Я ведь долго к тебе не подходил, всё издалека смотрел. Не был уверен, приятен ли тебе. Но для себя знал, что жениться хочу только на тебе.

Николай пошёл к мачехе и Шуре, говорил с ними. Отец, Никита Дмитриевич, стал на его сторону, приструнил своих домочадцев. Аня вздохнула с облегчением, думая, что на этом неприятная история закончилась. Но не тут-то было! Один из двух младших единокровных братьев Николая — общих сыновей мачехи и Никиты Дмитриевича, — Юрий, учился как раз в их ремесленном училище. Уже тогда славился, как отпетый, неуправляемый хулиган. (Он и в самом деле плохо кончил: спился, много раз попадал за хулиганства на 15 суток ареста, и умер пьяный, под забором — замёрз в зимнюю стужу). Так вот, этот подросток Юрка стал по всему училищу разносить грязные сплетни об Ане. Она не сразу об этом узнала. Но стала замечать, что девушки, её воспитанницы, шепчутся, с сочувствием посматривая на неё. А одна даже подошла, сказала:

— Анна Александровна, вы не думайте, мы не верим этому дураку!

Преподаватели смотрели на неё тоже по-особенному: кто доброжелательно, кто просто с любопытством. Были и такие, в чьих взглядах сквозило осуждение. Когда одна пожилая учительница сказала ей:

— Вы, Анечка, поговорите с Поляковым, пусть он уймёт своего брата, — Аня даже не поверила.

Но вскоре и сама услышала. Шла на перемене по коридору, а высокий худой мальчишка говорил громко группе таких же парней:

— Я эту падлу Аньку зарежу! Увела Кольку от моей сеструхи двоюродной! Думает, раз больно учёная, всё ей можно! Убью!

Голос у него был нарочито хриплый, уркаганский.

Аня остановилась напротив, посмотрела на него в упор. Юрка только сейчас её увидел, съёжился, но ещё попытался хорохориться. И всё же не выдержал резкого, гневного взгляда тёмных глаз молодой женщины, забормотал что-то неразборчиво и зло, развернулся и убежал.

А Николай в это время опять уехал в вербовочную командировку. Тогда Аня решила сама за себя постоять. Оделась красиво, элегантно, чтоб видели — вот она какая! — и пошла к Поляковым. Никита Дмитриевич был на работе, дома оказались мачеха, Шура, Илья и его жена Мария, их трёхлетняя дочь Лиля. В кроватке лежал младенец: кудрявый, белокурый, голубоглазый, румяный, полненький — ну прямо ангелок! У неё на миг остановилось сердце: подумала, что это дочь Шуры. Но нет, это был младший сынишка Ильи, шестимесячный Алька. Той девочки почему-то не было — возможно, её увезли в деревню к Шуриным родителям.

У Ани кружилась голова от волнения, всё перед ней плыло, как в тумане. Но она взяла себя в руки, заговорила. О приходе к ней Шуры, о странном предложении взять ребёнка. Об угрозах Юрия:

— Как можно обзывать человека гадкими словами, совсем его не зная! Да и сам ли мальчик до этого додумался? Не здесь ли его настраивают против собственного брата и жены брата?

Шура молчала. Было видно, что чувствует она себя неловко, что сама не рада всей этой истории. Илья и Мария тоже помалкивали, стоя в стороне. Мачеха кричала:

— Но он же жил с ней!

— Николай этого не отрицает, — отвечала Аня. — Но ребёнка своим не признаёт.

— Его ребёнок! Его! — кричала мачеха.

— А он не признаёт! — повторяла Аня, как в бреду.

В это время Шура, со сдавленным всхлипом, повернулась и выбежала из комнаты. Пока она была здесь, Аня чувствовала себя немного неловко. Всё-таки с этой молодой женщиной у Николая были близкие отношения. Он оставил Шуру, чтобы уйти к ней, Анне… И, что от себя-то таить: совсем малюсенькое, но было у неё сомнение — а вдруг ребёнок всё-таки от Николая… Но когда Аня осталась один на один с мачехой, неловкость исчезла. Только холодная неприязнь к этой женщине. Она гордо вскинула голову, сказала строго:

— Что же вы портите жизнь сыну? Пусть и не родному, но вы его воспитывали с детства… Я его жена, вот — положила руку себе на живот, — его ребёнок! Хотите разрушить его семью? А ведь он никогда мне о вас плохого слова не сказал! Стыдно! Пожилая женщина, а занимаетесь интригами…

Повернулась, и пошла прочь, чувствуя, как горит от возбуждения лицо. Илья пошёл её провожать. По дороге, поглядывая искоса с интересом, утешал:

— На мать не обращай внимание. Как бы она ни кричала, а Коля с Шурой жить не будет.

— Да она и сама это знает, говорила мне, — отвечала Аня. — Она хочет отдать нам ребёнка!

— Глупости! — засмеялся Илья. — Сама пусть растит. Я точно скажу — это не Колин ребёнок. Насчёт Юрки тоже не беспокойся — мы с батей его прикрутим.

…Где-то через год Илья и Мария пригласили молодых Поляковых к себе в гости на праздник. Аня и Николай пришли. Оказалось, что там была и Шура со своим мужем: она вышла замуж за деревенского жителя, по профессии печника. Сидели все за одним столом, печник подвыпил, обнимал бесцеремонно Шуру за плечи, она стеснялась, отстранялась… Потом Шура родила от него девочку, но вскоре с ним разошлась.

Аню и Шуру жизнь ещё один раз свела — через несколько лет, когда Аня уже работала учительницей младших классов в одной из школ района ХТЗ. В конце августа, перед началом учебного года, она проводила родительское собрание. Ещё никого не знала, поскольку только что выпустила четвероклассников и должна была начать обучать 1-й класс. Родители её будущих учеников ещё собирались в классе, она вышла в учительскую. Возвращаясь, увидела, что по коридору идёт Шура и сворачивает к её классу. К двери подошли одновременно. Аня спросила: