Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары

Нет сомнений в том, что международную обстановку определяло англо-германское соперничество. Когда же германское правительство окончательно решило ускорить начало войны в Европе? Еще в России, да и некоторое время после отъезда оттуда, я придерживался общепринятой точки зрения о том, что Германия приняла решение о начале превентивной войны сразу же после того, как в 1914 году на тайной конференции лидеров большинства Думы («Прогрессивного блока») в самом конце весенней сессии была одобрена широкая военная программа, предусматривавшая радикальную реорганизацию оборонительной системы России вдоль западной границы. Теперь же, пересмотрев германскую политику периода Балканских войн, я пришел к выводу о том — и это мое глубокое убеждение, — что германское командование утвердило план превентивной войны еще летом 1912 года. Подготовка к ней последовательно и спешно осуществлялась как во время Балканской конференции, так и после нее.

В феврале 1912 года Британское правительство предприняло последнюю попытку достичь соглашения с Германией о прекращении строительства военных кораблей в обоих странах. Для переговоров по этому вопросу в Берлин был направлен влиятельный член кабинета министров и сторонник дружественных отношений с Германией лорд Холдейн, который провел там ряд важных встреч с представителями политических и официальных кругов. Как и следовало ожидать, миссия лорда Холдейна завершилась полным провалом, и он вернулся в Лондон с пустыми руками. Берлинское правительство не было склонно заключать какое-либо соглашение о военно-морских силах до тех пор, пока не произойдет определенных изменений во внешней политике Англии, на которых настаивала Германия. Великобритания, со своей стороны, вообще никогда не была склонна идти на уступки в своей внешней политике, тем более не могла себе этого позволить в 1912 году.

За отъездом из Берлина лорда Холдейна почти немедленно последовало решение о дополнительных ассигнованиях на усиление германских военно-морских сил. 8 марта рейхстаг утвердил второй законопроект о развитии военно-морских сил, внесенный адмиралом Тирпицем.

Миссия Холдейна была последней попыткой Англии предотвратить вооруженное столкновение с Германией. Когда она потерпела провал, то, как мне рассказывал в Лондоне в 1918 году сам Холдейн, неизбежность войны стала очевидной. И с лета 1912 года к ней стали лихорадочно готовиться все европейские державы.

По инициативе британского адмиралтейства между правительствами Англии и Франции было достигнуто сверхсекретное соглашение, о котором не было никаких упоминаний в официальных документах, касавшееся дислокации их военно-морских сил. Весь британский военный флот предполагалось сконцентрировать в проливе Ла-Манш и в Северном море — Великобритания тем самым брала на себя защиту северного побережья Франции; французский же флот предполагалось сосредоточить в районе Средиземного моря.

Приняв на себя обязанность на случай войны с Германией охранять северное побережье Франции, кабинет Асквита и Грея пошел на обязательное участие Британии в войне, в которую в силу союза с Францией неизбежно была бы втянута и Россия. В Берлине это англо-французское соглашение о сферах действий флотов двух стран, которое не укрылось от внимания германской разведки, «положило конец последней надежде Германии на подрыв по дипломатическим каналам англо-франко-российского согласия».

Французский кабинет, в свою очередь, уверенный в поддержке Великобритании, полностью пересмотрел свои отношения с Россией по вопросу о положении на Балканах. 25 октября 1912 года русский посол в Париже А. П. Извольский информировал министра иностранных дел С. Д. Сазонова о следующем политическом заявлении французского кабинета: «Отныне Франция считает, что территориальные притязания Австрии нарушают общий баланс сил в Европе и соответственно интересы самой Франции».

Иными словами, Франция поощряла Россию занять более жесткую позицию на Балканах. Одновременно Франция стала оказывать давление на Россию с целью заставить ее как можно скорее реорганизовать и усилить вооруженные силы и без промедления закончить строительство важных в стратегическом отношении железных дорог.

Сама же Франция осуществила, начиная с 1911 года, ряд мер по укреплению мощи своей артиллерии и к тому времени располагала достаточным числом тяжелых полевых орудий. В августе 1913 года была завершена модернизация армии и был введен трехлетний срок воинской службы, хотя закон об этом был принят после долгого и упорного сопротивления со стороны профсоюзов, социалистической партии и левых радикалов. Все законы об ассигнованиях на перевооружение и увеличение вооруженных сил вызвали сильнейшее противодействие в парламенте, тем не менее в конечном счете были утверждены.

В общем, общественное мнение в странах Антанты — Англии, Франции и России — не было подвержено тем милитаристским и шовинистическим настроениям, которые господствовали во всех слоях германской общественности.

Все европейские социалистические партии (включая германскую) на своих съездах, как и организации рабочих, голосовали против войны и за всеобщую забастовку, если «капиталисты» ее развяжут. Против любой войны была настроена в основном и вся общественность России. Страна в эти предвоенные годы была чрезмерно занята борьбой с «режимом Распутина».

Изучив информацию о военном, политическом и психологическом положении в странах своих потенциальных врагов, немцы посчитали, что она говорит в пользу более чем вероятной победы Австрии и Германии, но такая вероятность будет уменьшаться с каждым годом промедления, поскольку время работает на укрепление военной и психологической готовности держав Антанты.

К концу 1913 года все было готово для нанесения первого удара, требовалось лишь выбрать удобный момент. Он наступил 15 июня 1914 года.

В тот день прибывший с визитом в Боснию [38] Босния была славянской провинцией Австрии, которую она официально аннексировала только в 1908 году, хотя она была оккупирована и управлялась Австрией еще с 1878 года в соответствии с секретным договором, подписанным на Берлинской конференции императорами Австро-Венгрии, Германии и России. эрцгерцог Франц Фердинанд ехал в открытой карете вместе со своей морганатической женой без всякой полицейской охраны по улицам Сараево. Когда на одной из улиц карета завернула за угол, к ней подбежал молодой человек и несколькими выстрелами из револьвера убил обоих. Убийца, Гаврила Принцип, принадлежал к сербской ультранационалистической террористической организации «Черная рука».

Это трагическое событие потрясло, вызвав волну возмущения, всю Европу. В правительственных и политических кругах возникла серьезная тревога в связи с тем, что пожар на Балканах, только что потушенный объединенными усилиями великих держав в ходе Лондонской конференции, может легко возгореться снова, и снова возобновится напряженность между ними. Тревога вскоре улеглась. Австрийское правительство поспешило заверить Санкт-Петербург в том, что не намерено предпринимать каких-либо акций военного характера. А через неделю после убийства эрцгерцога кайзер Вильгельм II отправился на летний «отдых» в норвежские фиорды. Отъезд германского императора окончательно убедил Европу в том, что мир будет сохранен.