Ксения Куприна - Куприн — мой отец

В 1888 году из-за слезных просьб матери, которой казалось, что военная карьера обеспечит сына на всю жизнь, Саша поступил в Александровское военное училище в Москве. Там за «тяжелый проступок» — за первый напечатанный рассказ «Последний дебют» — Куприн был приговорен к карцеру на двое суток.

Позднее он описал свои впечатления детства и юности в таких произведениях, как «На переломе», «Храбрые беглецы», «Юнкера», «Святая ложь». Поэтому, когда его попросили написать свою биографию, он ответил, что почти все его произведения автобиографичны.

После окончания юнкерского училища, в 1890 году, Куприн был зачислен в 46-й Днепровский пехотный полк и послан в качестве подпоручика в самую глушь Юго-Западного края — Проскуров. Жизнь захолустного городка он позднее описал в своем «Поединке».

Чтобы вырваться из засасывающей трясины, подпоручик Куприн стал готовиться к экзаменам в Академию Генерального штаба. В 1893 году он отправился с этой целью в Петербург.

Причина краха на экзаменах известна только со слов самого Куприна. В Киеве в ресторане-барже на Днепре он увидел подвыпившего пристава, оскорблявшего девушку-официантку. Куприн то ли побил его, то ли бросил за борт. Субъект подал жалобу, которая попала к генерал-губернатору Драгомирову, и подпоручик Куприн не был допущен к последующим экзаменам.

Прослужив в захолустье еще один год, во время которого Куприн много времени отдавал литературе, он наконец подал в отставку и вырвался на волю, хотя знал, что этим наносит страшный удар своей матери.

И с тех пор началась его бродячая, пестрая жизнь. В течение семи лет он был и грузчиком, и актером, и суфлером, и землемером, работал на литейном заводе, был журналистом и даже продавцом в лавке санитарных принадлежностей.

В Киеве он начал по-настоящему писать. Там были созданы произведения «Молох», «Киевские типы», «Олеся» и др.

Военная муштра и униженное детство не могли не повлиять на формирование его характера. Но армия подействовала на него не только отталкивающе, своими темными сторонами. Хотя он и обличал во многих повестях и рассказах военщину и офицерский быт, но воспитание не могло подсознательно не влиять на его мировоззрение. В нем иногда прорывалось некое армейское рыцарство.

В конце 1901 года, приехав в Петербург, Куприн благодаря Бунину знакомится с Марией Карловной Давыдовой и вскоре на ней женится. Некоторое время он редактирует журнал «Мир божий» вместе с Ф. Батюшковым и А. Богдановичем, ведя отдел беллетристики и поэзии.

Семейная жизнь Куприных была сложной. Мария Карловна — умная, светская, блестящая женщина — задалась целью обуздать буйный нрав Куприна и сделать из него знаменитого писателя. Александр Иванович вначале был очень влюблен в свою жену и нежно любил дочку Лидушу. Но он терпеть не мог светского общества и обязательств, принуждавших людей исполнять ритуалы, предписываемые средой и обычаями. Великосветским знакомым жены Александр Иванович предпочитал своих бесшабашных друзей, с которыми встречался в маленьких кабачках. Он не выносил над собою никакого насилия — слишком много ему пришлось в молодости унижаться перед начальством.

Приятная полоса жизни Куприна связана была с Балаклавой. В эту маленькую бухту на Черноморском побережье он влюбился с первого взгляда.

В Балаклаве началась его дружба с потомками «Листригонов». Сначала Куприны жили в гостинице, впоследствии снимали дачу неких Ремизовых. Несмотря на протесты Марии Карловны, Александр Иванович купил участок в получасе ходьбы от Балаклавы на склоне Лысой горы на балке Кефало-Бриси — свой первый собственный клочок земли. Куприна всегда привлекало садоводство. Еще перед тем как выровнять площадку посередине склона для будущего дома, он начал выписывать семена редких растений, посадил виноградник, фруктовые деревья. Он так много и красочно описывал впоследствии мне тот участок, что в моем воображении он стал какой-то сказочной тропической плантацией. Увидела я этот участок после утомительного восхождения под жарким солнцем многие десятки лет спустя. Осталось три тополя и площадка так и не построенного купринского домика. Вокруг все голо, выжжено. Я стояла в недоумении, но вспомнила слова отца в ответ на вопрос, почему он купил участок в Балаклаве и думает развести сад там, где земля каменистая и неплодородная:

«Вот именно поэтому и хочу здесь развести сад и поставить виноградник. Если каждый поставит себе целью жизни хоть один клочок пустынной и неудобной земли превратить в сад, то весь мир через несколько сот лет превратится в цветущий рай».

Несомненно, в Балаклаве было свое особое очарование, которое располагало Куприна к работе «ровной, спокойной, вдумчивой».

Из этого рая Александра Ивановича изгнали события вооруженного восстания в Севастополе в 1905 году.

Куприн видел, как горел крейсер «Очаков», слышал крики ужаса и боли, видел, как не пускали добровольных спасателей.

Вместе с Е. Д. Левенсоном и Е. М. Аспизом Куприн помог укрыться нескольким матросам, спасшимся с горящего крейсера. Глубоко возмущенный, он написал гневную статью, появившуюся 1 декабря 1905 года в газете «Наша жизнь». Эта статья не прошла безнаказанно. Начались преследования Куприна со стороны главного командира Черноморского флота адмирала Чухнина. Результатом была немедленная высылка в 24 часа с запрещением когда-либо появляться в Севастополе и его окрестностях, а также судебное преследование. Впоследствии Куприн описал эти события в рассказе «Гусеница».

Дружба с рыбаками прервалась, но не кончилась. Рыбак Коля Констанди, герой «Листригонов», пишет Куприну приблизительно в 1909 году, после разных просьб прислать рыбачьи снасти: «А теперь буду писать про вашу дачу, на самом деле, что у нас лучше нет у Балаклаве. Жалко, что вас нету. Кусты такие большие, сильные. На будущем году можно надеяться на появление урожая. Деревья большие. Я каждый день прихожу… Вспоминаю вас».

Севастопольские события потрясли Куприна. В те времена он крепко стоял на стороне демократических сил. Будущую революцию он воспринимал как необратимое извержение вулкана, глубокую встряску. Об этом, в частности, свидетельствует смелая и резкая статья Куприна, появившаяся в 1906 году в австрийской газете «Neue Freie Press» («Новая свободная печать») под названном «Армия и революция в России». Вот выдержки из нее (эту статью мне любезно предоставила И. А. Питляр):

«Почему мы часто наблюдаем взрыв двух вулканов на разных концах материка? Без сомнения, причиной этого является какая-то большая подпочвенная пертурбация, в результате которой лава, скопившаяся в недрах земли, выбрасывается наружу. И именно с первыми колебаниями страшных внутренних элементов, ведущих к катастрофе, можно сравнить движение, начинающее развиваться в народе и армии. Я повторяю еще раз: наша армия — крестьянская армия. Сила действия равна противодействию. Этот непреложный закон остается законом также и в истории. Нигде рабство и насилие не достигали таких чрезмерных пределов, как на протяжении столетий в России.