Мэрилин Ялом - Любовь по-французски

Хотя большая часть этих сочинений была посвящена мужчинам, это не означает, что гомосексуальные отношения между женщинами не были известны. Во время разжигающего ненависть революционного периода во Франции Марию-Антуанетту обвиняли не только в том, что они у нее были любовники-мужчины, но и в лесбийских связях со своими фаворитками. Кроме того, против нее было выдвинуто обвинение в кровосмесительной связи с восьмилетним сыном, предположение до такой степени абсурдное, что в ходе процесса оно было снято. Пятьдесят лет спустя высмеивали Жорж Санд, считая ее лесбиянкой за то, что она носила мужские брюки, курила и была самым успешным писателем среди своих современников, за исключением Виктора Гюго. Хотя у нее было много любовников, есть причины верить тому, что в продолжение некоторого времени у нее были интимные отношения с актрисой Мари Дорваль. Жорж Любен, знаменитый исследователь творчества Санд, поведал мне, что слухи о Жорж Санд и Мари Дорваль, вероятно, не лишены основания. По его словам, «если у нее когда-либо и была лесбийская связь, то это была связь с Мари Дорваль». Разумеется, их переписка свидетельствует об их сильном взаимном чувстве, независимо от того, были ли у них плотские отношения. Из всех француженок, в начале XX века писавших об интимных отношениях между женщинами, самой знаменитой была Колетт.

В начале XX века Андре Жид и Марсель Пруст особенно ярко писали о гомосексуализме. Нет, они не были любовниками. Они были выдающимися писателями, знали друг друга и полагали, что совершают своего рода сексуальную революцию, хотя ее время еще не пришло. Со времен Платона книги Жида стали в Новое время первыми романами об однополой мужской любви. Жид, как и Пруст, писали свои произведения тогда, когда трагическая история Оскара Уайльда еще не была забыта.

Первое знакомство Жида с Уайльдом состоялось в парижском свете в конце 1891 года. Уайльду было тридцать семь лет, и он наслаждался скандалом, разразившимся вокруг его недавно опубликованного романа «Портрет Дориана Грея». В Лондоне начались репетиции его пьесы «Веер леди Уиндермир», постановка которой станет первой из его многочисленных театральных удач, в числе которых моя любимая пьеса «Как важно быть серьезным». Благодаря своим ирландским корням он мастерски владел и английским, и французским языком. Кроме того, он был высоким, с приятной внешностью, богатым, остроумным, нарочито вызывающим и абсолютно безнравственным. Жиду едва исполнилось двадцать два года, и ему мешало строгое провинциальное протестантское воспитание, полученное под опекой заботливой матери в Нормандии. Он был покорен личностью Уайльда и его гедонистическим мировоззрением. Жид писал поэту Полю Валери 4 декабря: «Уайльд с упоением убивает все, что осталось от моей души», а потом еще, 24 декабря: «Прошу тебя, прости меня за молчание: с тех пор, как в моей жизни появился Уайльд, сам я почти не существую»6. Позже Жид отрицал, что в то время ему было известно о сексуальной ориентации Уайльда. Но интеллектуальное и эстетическое влияние на него более зрелого писателя совершенно очевидно. С этого момента Жид начинает удаляться от строгой христианской морали, воспринятой им в юности, и предается чувственным наслаждениям.

Они снова встретились в 1894 году во Флоренции, где в то время оказался и Альфред Дуглас, а потом еще раз, в Северной Африке, в январе 1895 года. Эта январская встреча сыграла решающую роль в жизни Жида: Уайльд привел его в кафе Blidah в Алжире и предложил ему общение с арабским мальчиком. Уайльд спросил его: «Дорогой, не хотите ли маленького музыканта?» – и Жид задыхающимся голосом ответил: «Да». Впечатление от встречи с мальчиком, которого звали Мохаммед, оставило в его душе неизгладимое воспоминание, став образцом, с которым он сравнивал свои ощущения от новых свиданий на протяжении всей своей жизни.

Уайльд послужил прототипом героев романов Жида «Яства земные» и «Имморалист». Меналк – разрушитель морали, он учит свободе от нравственных норм, принятых в обществе: получать чувственное наслаждение, удовлетворять свои желания, предаваясь удовольствиям. Он пропагандирует так называемую «этику нового человека», который не считается с «условностями», «следуя своей натуре». «Имморалист» показался мне увлекательным чтением, несмотря на то, что сюжет я знала наизусть.

С 1895 по 1897 год Оскар Уайльд отбывал тюремный срок, а тем временем Андре Жид опубликовал свой первый роман. Жид был одним из немногих писателей, кто посетил Уайльда в его уединении: после отъезда из Англии он обосновался в маленьком городке Берневаль-сюр-Мер неподалеку от Дьеппа. Жид был поражен, увидев Уайльда affaibli, defait – ослабленным, разбитым, тенью того человека, которым он был когда-то7. Их жизнь кадинально переменилась: Уайльд обратился к Богу, а Жид женился на своей кузине Мадлен Рондо, которая была чуть старше него. Возможно, это был фиктивный брак. В их странном союзе было много напряженной недоговоренности, но для Жида он стал продолжением его нормандского детства и восполнением недостатка эмоциональной привязанности.

Женитьба Жида на Мадлен и его нетрадиционные наклонности составили основу сюжета «Имморалиста». В романе Мишель женится на Марселине без любви, только чтобы утешить умирающего отца8. Причиной брака самого Жида стала смерть его матери. Мишель вырос в Нормандии, где его мать-протестантка дала ему строгое религиозное воспитание, отец обучил древним языкам и привил любовь к археологии. В двадцать пять лет он стал уважаемым ученым. Медовый месяц, который молодожены проводят в Италии и Северной Африке, выводит Мишеля за пределы интеллектуальной жизни, открывая ему пьянящую бездну ощущений.

Этой перемене в характере Мишеля способствует резкое ухудшение здоровья: у ослабленного путешествием и поразительно холодными ветрами Северной Африки героя начинается кашель с кровью, и ему приходится на зиму остаться в Тунисе под опекой любящей жены. Мишель признаётся: «Важно было то, что смерть, как говорят, коснулась меня своим крылом. Важно, что для меня удивительным стало то, что я живу»9.

Выздоровление Мишеля совпало с появлением в его окружении арабских мальчиков, чья простота, физическая красота и игривость помогли ему вернуться к жизни. Автор намекает читателю, что Мишель чувствует к ним своеобразное притяжение: его волнуют их босые ноги, очаровательные лодыжки и хрупкие плечи. Ему хочется проводить с ними все свое время. Эти мальчики вдохновляют его, ему самому хочется стать лучше. Впервые в жизни он проявляет интерес к своему телу. Он должен больше есть, должен дышать свежим воздухом. Он заставляет себя забыть об усталости и ходить на прогулку, пребывая «в каком-то экстазе, в молчаливом ликовании, в восторге всех чувств и всего тела».