Ольга Грейгъ - Черчилль-Мальборо. Гнездо шпионов

Уинстон Черчилль – самая крупная фигура британской политики XX века, ставшая легендой. Он жил, творя мировую политику в эпоху других политических гигантов – Сталина, Гитлера, Рузвельта, и, рассудив логически, мы поймем, что это отблеск их славы позолотил фигуру самого Черчилля, сделав ее поистине монументальной. Именно сосуществование этих гигантов в координатах одного временного отрезка дало возможность проявиться всем природным граням характера британского премьер-министра, писавшего, как утверждают его биографы, историю мира.

Каменщик (в прямом и переносном смыслах) У. Черчилль полвека определял государственную жизнь Британского королевства. Он прожил долгие 90 лет и успел освоить профессии каменщика, садового архитектора, офицера, военного корреспондента, редактора, художника, историка, писателя; но главной стезей Уинстона стала политика, подарившая ему почетный ярлык «выдающегося государственного деятеля». На политическую арену сей деятель вступил в 25-летнем возрасте.

«30 ноября во дворце Блэнхейм леди Рэндольф Черчилль преждевременно разрешилась от бремени сыном», – с таким сообщением на первой полосе осенью 1874 года вышла лондонская газета «Тайме». Уже практически сто лет, с 1785-го, ежедневная газета Великобритании «The Times» оповещала сограждан о самых актуальных новостях, превратившись еще через столетие в одну из ведущих и самых известных мировых газет. Но та скупая новость о появлении на свет очередного родовитого отпрыска не была предана забвению… И ровно через 90 лет та же «Тайме», нарушив давние традиции СМИ, заняла всю первую полосу портретом сэра Уинстона Черчилля, скорбно сообщая о смерти великого соотечественника.

Уинстон Черчилль (30.11.1874 – 24.1.1965) – английский политик, премьер-министр Великобритании (в 1940–1945 и 1951–1955 гг.) – родился в родовом поместье аристократической семьи Мальборо Бленхеймском дворце, расположенном неподалеку от Вудстока (графство Оксфордшир), в семье лорда Рэндольфа Черчилля. Поместье было даровано в начале XVIII века королевой Анной знаменитому английскому полководцу и государственному деятелю герцогу Джону Черчиллю Мальборо в благодарность за его победу над французами при Бленхейме. Уинстон Черчилль был прямым потомком первого герцога Мальборо (Marlborough), но титула герцога не имел, потому как, согласно английской традиции, дворянский титул наследуется старшим сыном в семье, а отец Уинстона был вторым сыном.

Внук по отцовской линии седьмого герцога Мальборо, а по сути наш герой, ласково поименованный в семейном кругу Винни, оказался рыжим горластым недоношенным мальчуганом. Дело в том, что его мать, пребывая на седьмом месяце беременности, удосужилась весело протанцевать на балу и едва успела добежать до гардеробной комнаты, где, расположившись прямо на пальто и накидках, благополучно разродилась крикливым наследником. Мальчика нарекли Уинстоном Леонардом Спенсером.

Кровь родового клана Черчиллей, как выразился писатель Георгий Елин, являла собой «генетический коктейль от норманнских соратников Вильгельма Завоевателя и прапрапрадедушки пирата Фрэнсиса Дрейка, а по линии матери-американки он оказался еще и в родстве с семьей президента Рузвельта». Ну а Рузвельты, как ныне общеизвестно, были голландскими евреями, носившими прежде фамилию Розенфельды. И потому многие еще при жизни английского аристократа язвительно утверждали, что эта «простая американка» подпортила его родословную. И что это, мол, из-за ее дилетантства ее сын Уинстон Черчилль не усвоил тонкого вкуса, рано пристрастился к вонючим сигарам, старому бренди, картам да коллекционированию безделиц. Возможно, на подобный выбор отчасти повлияла и обида: до двадцати лет Винни надеялся, что избежит родового «проклятия» и получит титул Мальборо вкупе со старинным поместьем, однако на лакомые духовные и вещественные ценности имелся прямой наследник.

В выборе негативных увлечений, противоречащих «хорошему аристократическому вкусу», проявлен бунтарский дух молодости, нечто сродни протесту «героя нашего времени», – свойство, понятное каждому русскому человеку с его загадочной русской душой. Разница только в том, что русский бунтарь мечется в духовном пространстве, тогда как английский аристократ – в сугубо материальном, избирая самые грубые из нескромно дорогих вещей.

Кем же все-таки была симпатичная дама, подарившая Британии ее «великого сына»?

«Хитрость, несомненно, передалась Черчиллю еврейскими генами его матери, леди Рандольф Черчилль, в девичестве Дженни Якобсон/Джером».

Знатоки так называемого «еврейского вопроса», который еще за много столетий до нашего с вами существования испортил человечество и который и после нас будет возмущать людские умы, с фактами и документами в руках заверяют, что в доброй старой Англии практически не осталось чистокровных аристократов, не перемешанных с еврейством. Еще в XIX – начале XX века при их визитах на континент европейцы удивлялись, видя персон с ярко выраженной еврейской внешностью, но носящих английские титулы и фамилии. Те же историки, кто предпочитает не замечать еврейскую составляющую великого британца, повторяют, что Черчилль на пятьдесят процентов был американцем, но англичанином – на все сто!

Южно-Африканская Республика, провинция Квазулу-Натал; интервью с шаманом Нгерио Банту:

– Спасибо за эту редкую возможность поговорить с вами. Ваши предки наверняка участвовали в войне между бурами и британцами, которая разразилась в середине XIX века.

– Много войн было на наших землях. После англо-зулусской войны король нашего народа Кечвайо даже посетил Великобританию, где его приняла королева Виктория. Это было в 1882 году.

– Но я, как вам сказали, не британка, я лишь интересуюсь историей и политикой британской короны, вернее, одним из подданных Ее Величества и судьбой его семьи. Но это имеет косвенное отношение к нашему с вами разговору. Вы потомственный шаман, а значит один из осведомленных людей на земле. Вы поможете мне разъяснить нюансы такой сложной и такой захватывающей темы: кто управляет миром, кто управляет нами?

– Европейским людям нужна храбрость для того, чтобы говорить на эти темы. Но моей гостье, похоже, не страшны последствия нашей встречи. Хотя она тоже не хозяйка своей жизни.