Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

В темноте кромешной растеряли друг друга, колонны отстали. Охотники взяли вал, но никто их не поддержал. Колонна князя Вяземского влезла в темноте в какую-то рытвину, приняла ее за крепостной ров, закричала «ура» и стала стрелять. Турки издали ответили ей охотно и метко…

Один генерал Репнинский взошел со своими людьми на вал, но не оказалось резерва, и сбросили его турки. Собрал Репнинский людей вновь — 29-й егерский, фанагорийцев, Новгородский полк, — снова полез. Фанагорийцы ворвались в предместье, но 29-й егерский, опять заплутав в темноте, открыл по ним сзади убийственный огонь…

Сбившиеся с пути колонны выходили ко рву и валу, — но не находили своих охотников и пионеров; либо были те уже перебиты, а лестницы сломаны. Колонны останавливались, кто-то кричал «ура» и пытался вылезть на вал без лестниц. На крик являлись турки… Вся непроницаемая темь, разрываемая на краткие мгновения вспышками разрывов, была переполнена глухим стоном, гулом речей, криками команды и, естественно, пальбой.

Рассветало. Странное остолбенение овладело стоявшими под огнем людьми. И командиры были побиты либо ранены, и некому отдать приказ отступить…

Вставшее солнце осветило упавшего на колени, плачущего Прозоровского, рвал старец на себе волосы, а рядом стоял хладнокровный Кутузов и утешал:

— Бог с вами, голубчик Александр Александрович! Со мной и не такие беды бывали. Я проиграл Аустерлицкое сражение, решившее участь Европы, и то не плакал…

— Отступать… Отступать… — махал платочком, смоченным слезами, Прозоровский, вновь подносил его к розовым нездоровым, воспаленным глазам, всхлипывал и дрожал плечами.

Кучками, тихим шагом пошли назад от Браилова полки. Более двух тысяч убитых вынесли, две с половиной тысячи раненых…

Царь из Петербурга требовал: за Дунай переходите. Прозоровский вроде и соглашался: продолжим осаду Браилова, нароем апроши, одновременно перейдем Дунай, поднимем болгар, выманим турок из-под Стамбула за Балканы и там разобьем…

Кутузов вздыхал:

— Александр Александрович, Ваше Превосходительство! Я б вам не советовал войска делить. Одних под Браиловым оставим, других — за Дунай. Как бы хуже не было…

А царь все настаивал: за Дунай, за Дунай! Собрал Прозоровский совет: Кутузова, Платова, которому поручил конницу, артиллериста Резвого и начальника инженеров Гартинга:

— Что делать будем, господа?

Платов сказал:

— Мы, князь, все время от бескормицы страдали. Теперь тепло, трава поднялась. За конницу я ручаюсь. Пойдемте за Дунай.

Так и решили: снять осаду и переправляться у Галаца за Дунай.

7 мая отошли русские от Браилова, ушли за Серет и стали у Сербешти.

Турецкий паша, оборонявший Браилов, обрадовался, собрал всю свою конницу, поскакал преследовать, напал на арьергард. Казаки его шесть верст заманивали. Припотели под турками кони, стали приставать, вымотались. Тут Платов из засады налетел. Схватились, закрутились, задрались… Увидели турки, что другие казачьи полки наперехват идут, от Браилова хотят отрезать, повернули коней.

Нагнал их Платов на бывшую русскую стоянку, на место лагеря. Наскочили турки на мореных лошадях на коновязи, стали проваливаться в выгребные ямы. Повалились, ломая ноги, лошади, покатились по земле всадники… Немногие прорвались и в крепости скрылись. Привезли казаки и бросили Платову под ноги трехбунчужное знамя, пленных пригнали. Больше турки из Браилова не совались.

Вышли к Дунаю. Нет переправы. На Дунае разлив, половодье. Верст на 25–30 все водой покрыто. Остановились.

Стал Прозоровский царю писать про разлив, про то, что опасно переходить, оставляя за собой невзятые крепости и враждебную Австрию.

К австрийцам фельдмаршал последнее время относился с огромным уважением. Восхваляемая прусская армия, которой князь Александр Александрович искренне восхищался, развалилась, не выдержав первой генеральной баталии. Австрийцы же беспрерывно на протяжении многих лет вели войну с французами, терпели поражения, сдавали столицу, но при первом удобном случае снова брались за оружие против Бонапарта. Все это не могло не вызывать уважения престарелого воина; мадьярскую же конницу он вообще почитал лучшей в мире.

Сомнения фельдмаршала — а вдруг австрийцы разобьют Наполеона и ударят ему (Прозоровскому) в спину, — Император Александр получил одновременно с известием, что французы повторно заняли Вену (первый раз они занимали ее в 1805 году).

— Немедленно переправляться через Дунай! Немедленно! — настаивал Император.

Князь Трубецкой лично был направлен в Молдавскую армию с этим Императорским повелением.

Однако из-за разлива Дуная мост все еще не был готов. Денисов, Николай Иловайский и Дмитрий Кутейников переправлялись за Дунай, вели разведку, отгоняли скот, разоряли татарские поселения. Один раз перехватили курьера от визиря в Браилов. Сам Платов с казаками опустошал браиловские окрестности, наездничал.

Турки, прикрытые Дунаем, взялись за сербов. Те побежали в австрийские владения. Прозоровский им не помогал, рекомендовал вести партизанскую войну. Наконец, Исаев с шестью батальонами, пятью сотнями пандуров и двумя казачьими полками поддержал сербов и напал на город Кладово, но был отбит и ушел за Дунай.

Прозоровский все время болел от неудач, теперь и вовсе стал угасать. Все военные начальники, оберегая слабое здоровье командующего, стали обращаться к Кутузову за советами — и просто так. Прозоровский отнесся к этому ревниво, стал в противовес Кутузову выдвигать следующего по старшинству Платова, а на Кутузова жаловаться царю: вот, мол, порочит Кутузов его действия, помехой стал, отзовите его, Ваше Величество!..

Государь все видел и помнил: Прозоровского знал как сторонника антифранцузской партии, Кутузову не мог простить поведения под Аустерлицем. Написал Государь два рескрипта: первый — отозвать Кутузова на место Римского-Корсакова в Литву военным губернатором, второй — оставить в княжествах командовать резервным корпусом. Оба рескрипта отослал Прозоровскому на его усмотрение. Прозоровский, не медля ни минуты, спровадил Кутузова в Литву. Но ка к только тот уехал, командующий, лишившись умного советника, вообще заболел. Стал проситься в отставку, а князь Голицын пускай его сменит.

Царь послал в Молдавскую армию особо прославившегося в Финляндии князя Багратиона. А Прозоровскому послал два рескрипта на усмотрение: первый — если болен, сдать армию Багратиону, второй — если здоров, командовать самому, а Багратиона с корпусом послать за Дунай.

28 июля князь Петр Иванович Багратион прибыл в Галац, в главную квартиру, где уже девять дней ожидал его готовый мост через Дунай, а главнокомандующий вручил рескрипт о назначении командующим главным корпусом, то есть на место Кутузова.