Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Брак Машкова с Еленой Шевченко был недолгим. Их дочь Мария – талантливая актриса, единственный ребенок Владимира Львовича.

«Я очень люблю дочь, – писал он в 1995 году. – Это потрясающий человек. Продолжение нашей фамилии. Хотя из мужчин в роду один я остался. После того, как умерли родители, у меня нет больше никого. Все остальные Машковы – однофамильцы…»

Позже Владимир Машков так комментировал прошлые события:

«Если по большому счету, то я горжусь, что со мной так все произошло. Я ведь по натуре максималист. Когда меня за хулиганство выгнали из Новосибирского театрального училища, показалось, что жизнь закончилась. Но я нашел в себе силы уехать в Москву и поступил в Школу-студию МХАТ. Это было чудо!

Да, в столице он поступил в Школу-студию МХАТ, откуда через некоторое время вылетел… за драку с сокурсником. Сокурсник этот, ныне известный актер Александр Лазарев-младший, назвал Машкова «провинциальным выскочкой», за что получил по физиономии. Итог – исключение Владимира из училища.

Он стал работать во МХАТе декоратором, проще – рабочим сцены. Пока ему не удалось убедить Олега Павловича Табакова принять его на свой курс.

Короткое продолжение комментария:

«Про московское исключение папе с мамой я сказал, когда Олег Павлович взял меня к себе…»

Все это факты общеизвестные. Обращаюсь к ним, потому что иначе не проследить путь артиста. Потому что события, на первый взгляд нерадостные, даже драматичные, позже увидятся в ином свете. Владимиру очень повезло, что в итоге он стал учеником Табакова. Окончив Школу-студию МХАТ, был принят в Театр-студию своего учителя, вскоре получил там возможность ставить спектакли.

Машкова вряд ли можно было назвать любимцем мэтра. Табаков называл Владимира «Бригадой «красный звук»: Машков любил озвучивать свои этюды, вроде того, как изображал голосом кипение масла на сковородке… Пенял: «Вова, когда же ты уймешься?..»

Из воспоминаний Владимира Машкова:

«Он (Табаков. – Э.Л. ) обращался со мной жестко, шагу не давал ступить. К примеру, я репетировал этюд, входил в аудиторию, закрывал дверь и тут же слышал: «Стоп! Что ты делаешь?» – «В дверь вхожу». – «Кто так заходит? Кто так за ручку берется? Еще раз…». И так пятнадцать раз подряд.

Тем не менее Табаков дает Владимиру одну из главных ролей в спектакле «Матросская тишина» по пьесе Александра Галича. Машков играл одну из главных ролей – Абрама Шварца, отца героя. Талантливый спектакль был закрыт по приказу высокого партийного руководства. Через много лет Машков все-таки сыграл Шварца, роль, которая трижды вошла в его судьбу.

В первые годы работы в Театре-студии Олега Табакова, в просторечии «Табакерке», Машков стал пробовать свои силы и в режиссуре. Изначально исключив собственное участие в поставленных им спектаклях. Он четко это объясняет:

«У режиссера совсем другой глаз, оказавшись на сцене как актер, я не смогу руководить процессом… Сначала я должен включиться в произведение как актер, прожить его, внутренне сыграть, а в репетиционный зал я приношу уже готовый продукт. Делая пьесу с актерами, я фантазирую от своей собственной ступеньки…

Я ищу для себя актеров собственной группы крови… Мне важно сразу встряхнуть зрителя, не доводя его до состояния вальяжного созерцания. А для этого необходимы актеры с крайне подвижной психикой».

Одним из таких «одногруппников» сразу стал для него Евгений Миронов. В 1992 году Машков ставит с ним спектакль «Звездный час по московскому времени». Параллельно в прокат выходит картина Николая Досталя «Облако-рай». Пьеса и сценарий фильма идентичны, они написаны одним человеком, Георгием Николаевым. При этом спектакль и фильм решены принципиально в иной трактовке в зависимости от взгляда, позиции режиссера.

Фильм – абсурд убогого советского существования жителей маленького поселка, где жизнь, кажется, прочно замкнута на века. В главной роли Кольки – выпускник циркового училища. Его герой несколько экспрессивный, в общем, обычный парень, который однажды, не подумав, выпаливает нечто, что, быть может, много лет таилось в глубинах его сознания. Однако слово, вылетевшее из уст, как известно, уже не поймаешь. И Колька все больше и больше увязает в этом…

Миронов – иной. Этакий чуть-чуть юродивый, родной для русской ментальности. В его Николае вдруг вспыхивает мечта, он рассказывает лучшему другу Федору, что-де уезжает на Дальний Восток. Его мечта о дальних мирах, о другой жизни. Нечесаный, драный, запущенный парень начинает жить стремительно и ярко. Пусть и вербально.

Спектакль Машкова был шумен, избыточен, так нередко случается в дебютах, когда хочется разом показать все, что умеешь.

Машков поставил спектакль об авторе невероятного романа на тему собственной жизни. О фантазере, фантазии которого реализуются, но совсем не так, как он себе это представлял. Все идет вкривь и вкось. Мечта оборачивается разлукой со всем тем, что было реалиями прежнего Коли.

Машков и Миронов ни на минуту не дали герою остановиться, затормозить, призадуматься над тем, что с ним происходит и может произойти. Режиссер напрочь отказывается от пауз – темп, темп, темп!.. Красочные подробности, возможность разглядеть нечто неожиданное, сделать акцент, начинить действие взрывной силой.

Художественная мысль Машкова – а она и есть позиция художника по отношению к героям, к их судьбам – в его дебюте, в общем, реализовалась. Она была развита в следующей его постановке – «Страсти по Бумбарашу», опять-таки вынужденно соревнующейся с удачной экранизацией ранних рассказов Аркадия Гайдара, которую снял на Киевской киностудии Николай Рашеев по сценарию Юлия Кима.

Сценарий в какой-то мере стал основой спектакля Машкова. В фильме и в спектакле много музыки. Но это не мюзиклы. В том и другом варианте – горькая повесть о человеке, который ищет обычного, простого счастья, которое по определению невозможно в мире, где он живет.

В «Страстях по Бумбарашу» Владимира Машкова все взвихрено, обострено, взаимоотношения героев часто приобретают символический характер, подняты на котурны. Много песенных реприз.

Время действия – Гражданская война. Все воюют со всеми. Всюду кровь, смерть. Гибнут близкие Бумбараша, нет у него больше ни дома, ни любимой. Никого у него нет… Но остается в нем замечательное простодушие, оно не убывает в Бумбараше даже после всех испытаний веры в жизнь.

Брат идет на брата. Друг предает друга. Мечется по земле растерянный, полуголый парень, теряющий почву под ногами. А все равно верит – жизнь превыше всего. Звучит тема Машкова-романтика – веры вопреки законам времени, полузабытых сильных эмоций, вольного потока чувств.