Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Естественно, я несколько пародирую ситуацию, но достаточно точно передаю суть обвинений, сводившуюся к тому, что не такими были русские аристократы, о чем им точно известно, хотя вряд ли кто-то из них был реально знаком с представителями дворянской элиты.

На мой взгляд, им умно и едко ответил Серей Урсуляк в интервью, которое он дал мне после выхода фильма:

«– Единственная изначальная задача, когда приглашаешь актера, не дать ему повторить рисунок предыдущей роли. Мне хочется, чтобы они были естественно разнообразны в нашей работе.

Да, Михаил Пореченков играет в «Исаеве» графа, что вызывает недоумение у большинства наших зрителей, которые хорошо помнят, знают графов спустя почти сто лет после Октябрьской революции. Они, оказывается, живут рядом с нами, и в их сердцах хранится память о людях этого сословия… Вот наш народ и не может согласиться, что у графа Воронцова лицо Михаила Пореченкова!

Поскольку у нас никто не смотрит, скажем, старые фильмы (я имею в виду ленты мастеров), не смотрит фотографии из давнего прошлого, то граф у нас непременно с лицом актера N или актера X. А это не всегда так. Например, вспомните графа Льва Николаевича Толстого…»

Пореченков по происхождению действительно не дворянских, тем более графских кровей. Его предки не вальсировали на балах и не носили фрак. Но Пореченков – талантливый, многогранный актер. Его граф Воронцов оказался крупным человеком, артист передает огромный масштаб потери мира, переживаемый Воронцовым. В ответ Воронцов собирает всю свою волю и, не отклоняясь от определенной им цели, упорно идет против захлестнувшей его родину безумной волны анархии, жестокости, красного произвола.

Он не только точно оценивает настоящее: он провидит будущее. Будущее России и собственное его будущее. Он ни на минуту не позволяет себе обманываться, тешиться утопическими надеждами и жалкими иллюзиями. Безысходность (мысль о ней ни на минуту не покидает Воронцова) подталкивает графа к максимально радикальным решениям. Потомок древнего рода, он сознательно объединяется с аферистами, ворами, бандитами, убийцами. Для него цель оправдывает средства, но и в этих обстоятельствах Воронцов все время убежденно дистанцируется от им же выбранных сотоварищей. Он надеется использовать их, чтобы похитить из советского ГОХРАНа уникальные драгоценности, в том числе и те, которые раньше принадлежали императорской семье, чтобы обратить их в деньги. Деньги нужны, чтобы бороться с ненавистной властью большевиков.

Этот человек с жесткой офицерской выправкой, подтянутый, неулыбчивый, намеренно отторгает себя от любых прочных человеческих связей. В случае с бандитами – потому что вся эта деклассированная шваль ему отвратительна, он почти не скрывает презрения к этим ничтожным товарищам по борьбе. Может быть, только встреча с женой позволяет ему чуть расслабиться, попытаться найти покой рядом с когда-то нежно любимой женщиной. Но и она, оказывается, уже «экспроприирована» каким-то совслужащим… Мосты как будто окончательно сожжены. Но встреча с Анной, той, которая поначалу хотела убить его, не то чтобы давала надежду, пробуждала чувства, но рождала в душе нечто давно забытое, как нежный хрустальный звон дорогих бокалов.

Анна – человек его круга. Выброшенная на обочину, ставшая проституткой, она прикипает к Воронцову, испытывая примерно те же чувства, что и он. Анну играет Полина Агуреева, снимавшаяся в роли певицы Антонины в «Ликвидации». Еще там у нее и Пореченкова возник отличный творческий контакт. В «Исаеве» верный своей позиции в работе с актерами Урсуляк дает Пореченкову и Агуреевой роли совершенно иного плана, нежели в «Ликвидации», хотя вновь соединяет их в дуэте. Офицер, аристократ, идущий на преступление, на убийство, и умная, тонкая женщина, оказавшаяся на дне. В «Исаеве» этих персонажей связывает их заведомая обреченность.

Анна остается с Воронцовым, зная, что он не любит ее, что лишь позволяет на время оставаться рядом с ним, а он, чувствуя свою вину за то, что не может ответить ей, жалея Анну, по-мужски опекает ее. Только после гибели Анны он понимает, что его покинул единственный человек, который во всем принимал его и был предан до «березки», до последней своей минуты.

Смерть Анны это и конец Воронцова, его полный крах независимо от того, сумеет граф уйти от чекистов или попадет к ним в руки. Пореченков точно проводит эту последнюю черту. Актер впервые сыграл такую абсолютную концентрацию нравственных и духовных побуждений, доводя ее до трагизма.

Иногда кажется, что в Михаиле Пореченкове, отце пятерых детей, все еще сохраняется детское желание удивлять, и он явно получает удовольствие, являясь новым, неожиданным, заставляя еще внимательнее присмотреться к себе заинтересованных его метаморфозами зрителей. По крайней мере, не так давно Михаил Евгеньевич выступил на сцене Зала имени Чайковского как главное действующее лицо в спектакле-концерте для детей «Карлсон, который живет на крыше», музыка к спектаклю написана Эдисоном Денисовым. Актер рассказывает эту прелестную сказку, идеально совпадая с мироощущением своих главных зрителей – детей.

Наверное, впереди еще множество таких поворотов в актерской судьбе Михаила Пореченкова. Он к этому всегда готов.

«Чулпан Хаматова – одна из самых востребованных актрис в своем поколении».

Фраза эта неизменно – и справедливо! – повторяется едва ли не в каждом очерке об актрисе, постепенно став едва ли не общим местом. Тем не менее, и в «общих местах» есть свой безусловный и оправданный реалиями смысл. Тем увлекательнее задуматься об этой стремительно развивающейся актерской судьбе, развивающейся по нарастающей. Над тем, что стало опорой Чулпан Хаматовой на ее пути не просто к успеху и популярности, а к максимальной полноте самореализации, что удается далеко не всем. Особенно в наши дни.

В известном смысле Хаматова сама себе поводырь. Ее посох безупречно точно нащупывает твердую почву, дающую актрисе силы, рождающую в ней недюжинную энергетику, которой она заражает зрителей. За ее плечами в начале пути не было ни звучного имени, принадлежащего ей по праву рождения. Ни набора стандартных внешних данных, что обеспечивало и обеспечивает многим ее коллегам приглашения в сериалы и бесконечное пустое мелькание на голубом экране. Часто в одном и том же облике, что, однако, не смущает исполнительниц.

Героини Чулпан Хаматовой, начиная с ее дебюта в кино и в театре, жили в реальной, жестокой жизни, во всей полноте испытывая ее удары. И отвечая на них. Ее женщины отнюдь не из той породы, что подставляют левую щеку после того, как получили удар по правой… Они смело идут навстречу тому, что встает перед ними преградой. Страх, отступление, боязнь сражения в их представлении унизительны. И еще они при всем их вполне трезвом взгляде на мир потаенно и постоянно живут в ожидании той идеальной встречи, которая поможет им встать над обыденностью. И жить в счастье. Даже пережитые крушения не умаляют в них этой веры.