Уолтер Нил - Жизнь Амброза Бирса (главы из книги)

Были президенты, которые видели опасность для республики в честолюбивых военных, были военные, настолько честолюбивые, что могли сами занять императорский трон. В своё время было широко распространено убеждение, что президент Эндрю Джексон [82] Эндрю Джексон (1767-1845) – американский полководец и государственный деятель, 7-й президент США. боялся в этой связи Шермана и Гранта. Дальнейшие события показали, что ему нечего было бояться двух этих джентльменов. Императором мог стать Вашингтон. Конституция, мудро вручившая президенту пост главнокомандующего, не могла защититься от президента, который с помощью армии и флота под своим командованием, притязал бы на императорскую власть. Не существует способов защититься от того, чтобы герой победившей армии, любимый и своим войском, и остальными гражданами, не смог бы создать империю и стать во главе её как император. Такой фокус часто проворачивался в истории, и нет сомнений, что он будет повторяться.

Хотя Бирс верил в монархическую форму правления, он не был готов к тому, что основателем наследственной династии станет Теодор Рузвельт – Theodorus Primus, Dei Gratia Rex et Imperator, Fidei Defensor, принявший многоязычный девиз «Ich Dien – Honni Soil Qui Mai y Pense!» [83] Theodorus Primus, Dei Gratia Rex et Imperator, Fidei Defensor (лат.) – Теодор Первый, милостью божьей король и император, защитник веры; использован титул королей Великобритании. Ich Dien (нем.) – я служу; девиз принца Уэльского. Honni Soil Qui Mai y Pense (фр.) – пусть устыдится тот, кто плохо об этом подумает; девиз британского Ордена Подвязки. . Несомненно, Бирс не решился предложить кого бы то ни было на пост монарха.

II

Бирс постоянно говорил, что в политике Теодор Рузвельт был неразборчив в средствах, что он был оппортунист, карьерист и прирождённый лгун, и я, без сомнения, соглашался. Таким же было общее мнение интеллектуальных кругов Вашингтона. В этом городе Рузвельта искренне ненавидели, высмеивали и ругали всеми словами из лексикона его осведомителей с того времени, как он стал членом комиссии по гражданским должностям, до его смерти. Бирс считал Рузвельта позёром, актёром, играющим на публику. Сам он обладал теми же качествами, но в меньшей степени, и, естественно, ненавидел, когда их проявлял Рузвельт или кто-то другой.

Когда Рузвельт организовал клуб «Анания» [84] Анания – библейский персонаж (Деяния апостолов, 5:1-6). Он отдал апостолу Петру часть денег от проданного имения, утаив остальные. Пётр осудил его ложь, и Анания умер. , Бирс сказал, что клуб был создан для самозащиты и что это был умный ход. Президент зашёл в тупик. Никто в Вашингтоне не верил ни единому его слову. Сотни, даже тысячи деловых людей приезжали в Вашингтон, покидали Белый дом, повторяя президентские уверения, а через час узнавали, что их считают обыкновенными лжецами. Обещания Рузвельта, говорил Бирс, были верёвками из песка.

Некоторые выходки Рузвельта очень забавляли Бирса и в то же время приводили его в негодование. В качестве примера приведу анекдот, который Бирс рассказал мне однажды вечером в Армейском и морском клубе.

Временами Рузвельт использовал армию как игрушку. Элиу Рут, тогдашний военный министр, придумал проверять физическую подготовку армейских офицеров с помощью долгого конного перехода. Это, несомненно, был великолепный план. Но Рузвельт думал о чём-то другом, когда однажды пригласил офицеров, служивших в Вашингтоне – приглашение было в виде приказа – чтобы на рассвете ближайшего воскресенья они явились к входу в Национальный зоологический парк для «приятной прогулки» на пятнадцать-двадцать миль по долине Рок-Крик. Стояла промозглая погода. Некоторые офицеры были в высоких званиях, в возрасте, скоро они должны были уйти в отставку. Они подняли шум в Армейском и морском клубе, когда там находился Бирс, и называли своего главнокомандующего не очень ласковыми словами. Их эпитеты были выразительны и сочны. Но приказ есть приказ – или выполни, или умри.

Итак, на рассвете воскресенья президент обнаружил офицеров – молодых, средних лет и пожилых – которые собрались в Национальном зоологическом парке, на восточном берегу Рок-Крик. Шёл обычный для Вашингтона дождь со снегом. Небольшая речка вздулась и бешено неслась к Потомаку, сметя узкий деревянный мост. Тем не менее, вода везде была не глубже, чем по грудь. Вскоре явился «бесстрашный герой холма Сан-Хуан» [85] Имеется в виду одно из сражений Испано-американской войны. . Он посмотрел на обломки моста, на плавающий по обезумевшему ручью лёд и бросился в воду. В воинственной манере Мармиона он сильной рукой взмахнул над головой, как бы говоря: «В атаку, Честер, в атаку! Вперёд, Стэнли!» [86] Мармион – герой одноимённой героической поэмы (1808) Вальтера Скотта. «В атаку, Честер, в атаку! Вперёд, Стэнли!» – цитата из этой поэмы. . На самом деле, он сказал: «Давайте, ребята! Вода отличная!» Офицеры прямо в одежде храбро бросились штурмовать воду.

Рузвельт, конечно, первый добрался до другого берега, и его армия намеренно позволила ему это сделать. Берег, покрытый снегом, был такой скользкий, что президент не смог на нём устоять. Он задыхался, ему мешал круглый живот. Наконец он крикнул: «Помогите, генерал, я тону!» Генерал-майор, стоявший рядом, в воде, подхватил его за подмышки. Он и несколько других офицеров не торопились помочь своему командиру, когда он пытался выбраться на берег. Теперь же они бросились к нему с усердием, достойным лучшего применения, и потащили его на берег. Но перед тем, как вытащить измученное тело на безопасное место, они позволили ему несколько раз скатиться в воду.

Обращение с этим апостолом суровой жизни было настолько сурово, что он расклеился, как ребёнок. Его компаньоны засияли от радости, которую почти не пытались скрыть от своего главнокомандующего, растянувшегося на берегу реки. Рузвельт повернулся к ним и с упрёком, как старший брат младшему, сказал: «Что смеётесь? Вы думаете, это смешно?»

III

Бирс особенно осуждал поведение Рузвельта во время Русско-японской войны. Вместе с офицерами из высшего командования в Вашингтоне он считал, что Россия полностью превосходила Японию. И Рузвельт, несомненно, разделял это мнение, к которому должен был прийти после совета с подчинёнными из военных. Россия, отступая, увела японскую армию далеко от дома и ежедневно приближалась к своим базам снабжения, а Япония ежедневно уходила всё дальше от своих. Захват или уничтожение японской армии было делом нескольких дней или недель. Бирс считал, что Рузвельт сыграл на руку естественному врагу США, с которым США рано или поздно должны померяться силой. Рузвельт необдуманно привёл войну к окончанию с помощью договора, который, как он считал, не давал одному народу преимущества перед другим. Рузвельт сумел заставить критиков замолчать, обратил проклятия в аплодисменты и получил Нобелевскую премию мира.