Гертруда Кирхейзен - Женщины вокруг Наполеона

И действительно, генерал Бонапарт вскоре вернулся из страны пирамид, чтобы взять в свои сильные руки кормило государственного управления. Тогда-то г-жа де-Вержен и сумела извлечь пользу из своего знакомства с Жозефиной Бонапарт. Она постаралась всячески использовать ее влияние на своего супруга для того, чтобы обеспечить положение своего зятя и дочери при новом правительстве. Ее желание исполнилось скорее, чем она ожидала. Первый консул назначил г-на де-Ремюза дворцовым префектом, а его жена получила звание компаньонки при г-же Бонапарт. Позднее мадам де-Ремюза носила титул дворцовой дамы.

Г-н и г-жа де-Ремюза заняли выдающееся положение при чисто военном дворе первого консула, потому что хотя они и не принадлежали к первым фамилиям Франции, но были одними из немногих аристократов, примкнувших к новому правительству, если не из убеждения, то из расчета. Г-н де-Ремюза был законченным денди, находился в цветущей поре своей жизни, а его молодая жена, воспитанная еще в традициях «старого режима», была значительно образованнее и развитее большинства дам при консульском дворе, вышедших по большей части из более простых слоев общества. Уверенные и вместе сдержанные манеры мадам де-Ремюза, присущие, несмотря на их естественность, истинной «grande dame», ее изысканный, непринужденный разговор и ее умение сглаживать все столкновения и неловкости в обществе, – все это привлекло к ней внимание первого консула. Он очень стремился к тому, чтобы ввести при своем дворе хороший тон, и мадам Ремюза казалась ему особенно пригодной для того, чтобы подавать всем дамам хороший пример воспитанности и изящных манер. Позднее, конечно, она была оттеснена более блестящими именами. Наполеон любил болтать с ней и предпочитал ее общество всякому другому женскому обществу при своем дворе. С ней он всегда находил какой-нибудь интересный разговор, тогда как с другими он позволял себе или неуместные шутки, или нескромные вопросы, или же резкие замечания. Он был даже очень снисходителен к этой маленькой, живой дамочке, которая не боялась при случае высказать ему порицание или осадить его удачным словом. Ее меткие, остроумные ответы доставляли ему большое удовольствие, и он охотно вступал с ней в словесные состязания, из которых ему не всегда удавалось выходить победителем.

Когда вскоре после нарушения амьенского мира первый консул отправился в Булонь, г-н де-Ремюза в качестве дворцового префекта должен был сопровождать его туда. Там он имел несчастье заболеть тифом, и его жена поспешила к нему, чтобы ухаживать за ним. Едва она успела приехать на главную квартиру в Пон-де-Брик, как Наполеон тотчас же позвал ее к себе, чтобы немного утешить ее и успокоить насчет состояния ее больного мужа. Он был в высшей степени любезен с молодой неопытной женщиной, отечески поцеловал ее в обе щеки, – словом, проявил к ней полное расположение. Мадам де-Ремюза плакала, думая, что ее горячо любимый муж при смерти, и первый консул сумел найти слова утешения, которые успокоили ее и осушили ее слезы. Он пригласил ее к своему завтраку, и между ними завязался оживленный разговор. Наполеон вспоминал многие меткие слова, сказанные мадам де-Ремюза в Париже, он узнал, что она была сильна в английской литературе, особенно в произведениях Шекспира, и удивлялся на такие разносторонние познания, обнаруженные им в такой молодой женщине. Он заговорил с ней об Оссиане, которого так любил в своей юности, и в конце концов решил, что ему нужно взять на себя обязанность охранять ее, такую молодую и неопытную, в этом лагере среди грубых солдат. Поэтому он пригласил ее приходить каждый день к его столу. Сначала смущенная таким усиленным вниманием, мадам де-Ремюза приняла, однако, его приглашение и была совершенно очарована его любезностью и галантностью. За столом он был все время очень разговорчив, особенно вечером он охотно затягивал свою болтовню с молодой женщиной. Он говорил ей о своей странной, грустной юности, о своей любви к произведениям Руссо, обо всем своем сентиментальном настроении в юношеские годы. Мадам де-Ремюза была очень внимательной слушательницей и очень гордилась тем, что первый человек Франции снисходил до нее, маленькой молодой женщины, делая ей такие признания. И не мудрено, что она стала льстить себя надеждой приобрести на него впоследствии еще большее влияние.

Вскоре офицеры и солдаты объяснили себе по-своему отношения их генерала к этой молоденькой, миловидной женщине. Они не могли себе представить, чтобы молодой мужчина, солдат, мог целыми часами оставаться наедине с хорошенькой женщиной единственно с целью духовного общения. Репутация мадам де-Ремюза весьма пострадала, и впоследствии ей стоило большого труда отклонить от себя подозрения в том, что она была возлюбленной Наполеона. Даже Жозефина, которая была о ней такого высокого мнения, и та одно время ревновала к ней своего мужа. Но у нее не было для этого абсолютно никакой причины. Мадам де-Ремюза была вполне честная женщина, чистая и в мыслях, и в поступках. Она была лишь супругой и матерью. Она любила своего мужа и своего сына, которого родила на восемнадцатом году. Ее семья и ее дом были для нее все. Правда, ей очень хотелось бы быть при этом человеке, державшем в своих руках судьбы народов, интимной поверенной, советчицей, чем-то вроде фаворитки в особом смысле слова, но отнюдь не любовницей. Ее женскому тщеславию льстило, что первый консул оказывал ей предпочтение, что он снисходил до того, чтобы излагать перед ней свои взгляды на вещи и людей, и она мечтала об его расположении и своем влиянии на него, не желая при этом, однако, отдавать больше, чем свой ум и свои познания. Но тут она ошиблась в расчете, как и мадам де-Сталь. Неудовлетворенные честолюбивые стремления и оскорбленное самолюбие мало-помалу оттолкнули ее, наконец, от Наполеона.

Император, однако, не отплатил ей за это отчуждение, как своему сильному женевскому врагу. И несмотря на то, что во время Империи мадам де-Ремюза все более и более примыкала к его врагам или, выражаясь мягче, окружала себя людьми, неприятными Наполеону, этот последний никогда не переставал уважать и ценить ее. Мадам де-Ремюза оставалась при Жозефине до самой ее смерти. Также и ее муж, которым Наполеон тоже отнюдь не всегда был доволен, оставался на своем посту камергера до самого падения Империи. Только щедрость Наполеона сократилась, потому что вначале он буквально осыпал супругов Ремюза подарками и наградами. Они были почти совершенно без средств, когда заняли свое положение при консульском дворе, и покинули богатыми развалины Империи, чтобы перейти на сторону Бурбонов в качестве одной из первых фамилий Франции.