Жорес Медведев - Никита Хрущев

Мы уже писали о присвоении звания Героя Насеру и Амеру. Хрущев действительно часто был слишком щедр в своих обещаниях. Он, правда, убеждал Сукарно построить в Индонезии какой-либо более важный объект, чем стадион. Но тому нравилось произносить речи на стадионах. В поездку по Скандинавии Хрущев взял не 12, а 6 своих родственников, что все равно можно считать предосудительным. Все расходы берет на себя страна, которая приглашает гостей, и в этом отношении Хрущев явно злоупотребил гостеприимством скандинавских стран.

Я опускаю далее ряд мелких придирок и замечаний, которые вообще вряд ли следовало упоминать на пленуме. В заключение Суслов поставил вопрос: могли ли раньше призвать Хрущева к порядку? Члены Президиума это делали, предупреждали Хрущева, но, кроме грубого отпора и оскорблений, ничего от него не слышали, хотя репрессий в отношении них он не предпринимал. Если Сталин уничтожал физически, то Хрущев подавлял морально. В конце своего доклада Суслов сказал, что смещение Хрущева – проявление не слабости, а смелости и силы, и это должно послужить уроком на будущее.

Во время доклада Суслова члены ЦК нередко отпускали громкие реплики, которые были направлены против Хрущева и свидетельствовали о накопившемся раздражении. Когда Суслов заявил, что дело шло к культу Хрущева, из зала выкрикнули: «Он давно культ». После доклада Суслов сказал, что, судя по репликам, пленум одобряет решение Президиума и поэтому нет необходимости открывать прения. Решение было принято единогласно в следующей формулировке: Н. С. Хрущев освобождается от своих постов в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья. Было решено также не допускать впредь совмещения одним лицом должности Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР.

16 октября в «Правде» были опубликованы два кратких информационных сообщения:

«14 октября с. г. состоялся пленум Центрального Комитета КПСС. Пленум ЦК КПСС удовлетворил просьбу т. Хрущева Н. С. об освобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья.

Пленум ЦК КПСС избрал Первым секретарем ЦК КПСС т. Брежнева Л. И.».

«15 октября с.г. под председательством Председателя Президиума Верховного Совета СССР тов. А. И. Микояна состоялось заседание Президиума Верховного Совета СССР…

Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу тов. Хрущева Никиты Сергеевича об освобождении его от обязанностей Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья.

Председателем Совета министров СССР Президиум Верховного Совета СССР назначил тов. Косыгина Алексея Николаевича».

Избранный Первым секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежнев сказал в своей краткой речи на пленуме, что незачем выливать на самих себя грязь. Поэтому он рекомендовал на партийных собраниях и совещаниях не обсуждать вопрос об освобождении Хрущева, а на собраниях беспартийных говорить лишь то, что будет опубликовано в газетах. Брежнев просил не торопить ЦК в принятии мер, чтобы еще больше не запутать положение. Постепенно ЦК все выправит. В первую очередь будут объединены партийные органы в областях. Затем – проведено упорядочение структуры хозяйственного управления. Будет увеличен рыночный фонд на продукты питания, хороший урожай 1964 года позволяет это сделать. Будут перестроена система ценообразования и приняты меры к повышению материального уровня народа. Площадь посевов на целине будет сокращена.

Английский ученый, писатель и журналист Марк Френкланд писал в своей книге «Хрущев» в 1965 году: «Пленум ЦК проголосовал против Хрущева, хотя, безусловно, он имел какую-то поддержку. В некотором смысле это был его лучший час: еще 10 лет назад никто не мог предположить, что преемник Сталина может быть устранен таким простым и мягким методом, как простое голосование» [179] .

Но то же самое сказал и сам Никита Сергеевич. Вернувшись вечером домой, в квартиру на Староконюшенном переулке Арбата, он бросил портфель в угол и сказал: «Ну вот, теперь я в отставке. Может быть, самое главное из того, что я сделал, заключается в том, что они могли меня снять простым голосованием, тогда как Сталин велел бы их всех арестовать».

Н. С. Хрущев на пенсии

На следующий день после пленума ЦК Хрущев уехал из Москвы на дачу, где собрались почти все его родственники. Еще в 1953 году Никита Сергеевич поселился в большом и удобном доме в Усове, который был когда-то помещичьей усадьбой. Но ему не нравился этот дом, и после смещения Молотова семья Хрущева переехала на государственную дачу, которую прежде занимала семья Молотова. Это был большой, но плохо спроектированный дом.

В первые недели после отставки Хрущев находился в состоянии шока. В свои 70 лет он оставался человеком громадной энергии и железного здоровья, привык напряженно трудиться по 14–16 часов в сутки. И вдруг, как всадник, несущийся на полном скаку, он был остановлен и выброшен из седла своими же еще недавно лояльными и послушными помощниками. Хрущев не скрывал своей растерянности. Недавно всесильный диктатор, он часами неподвижно сидел в кресле. Иногда на его глазах можно было увидеть слезы. Когда в одной из московских школ директор спросил из любопытства внука Хрущева: «Что делает Никита Сергеевич?» – мальчик ответил: «Дедушка плачет».

Но Хрущев был слишком сильной личностью, чтобы долго пребывать в бездействии. Постепенно он стал читать газеты и журналы и узнавать о переменах, последовавших за его отставкой. Большую часть этих перемен он отказывался комментировать, например восстановление единых обкомов, отмену многих ограничений для приусадебных участков, позднее ликвидацию совнархозов и восстановление отраслевых министерств. Он никогда даже с родными ничего не говорил о своих преемниках – ни хорошего, ни дурного. В конце концов, если использовать американский политический жаргон, это была его собственная команда.

В первые месяцы никто, кроме родных, не навещал Хрущева. Его падение было встречено в стране с удивительным спокойствием, во многих случаях даже с облегчением. Однако на Западе и в некоторых коммунистических партиях Хрущев оставался популярной фигурой, и отдельные государственные деятели и лидеры партий, приезжая в Москву, выражали желание встретиться с Никитой Сергеевичем. Им обычно говорили, что Хрущев болен, но это нельзя было повторять бесконечно. Надо было как-то решать вопрос о постоянном статусе отставного премьера. Имелись разные проекты, но Хрущев отклонял их, отказываясь встречаться с кем-либо из членов Политбюро. В первые дни и недели Хрущев разговаривал по телефону только с Микояном, но затем и эта связь прервалась.