Виктор Фрадкин - Дело Кольцова

Переворот кончился. Началась революция.

Газета «Вечер», № 7, 1918 г.

…Заключительная часть очерка дописана Кольцовым уже при советской власти в 1921 году и последняя фраза не точна: революция произошла, но переворот еще только предстоял. А в России происходят немыслимые раньше события — начинается становление демократии.

Вот хроника некоторых из этих событий.

30 марта 17-го года, в 12 часов ночи; из-за границы через Финляндию прибыл в Петроград вождь российской социал-демократической рабочей партии Г. В. Плеханов, не видевший родной земли около 40 лет.

Для встречи маститого философа и политического деятеля на Финляндский вокзал собралась огромная масса публики, представители от частей войск, от заводов, делегации от правительства и совета рабочих и солдатских депутатов. Платформа, к которой должен прибыть поезд, была переполнена народом. Рабочие и милиция выборгского района с винтовками выстроились по обеим сторонам платформы, охраняя порядок. Рядом с ними стояли части войск, назначенных для встречи. Каждая депутация была со своим красным знаменем, на которых развевались лозунги: «Да здравствуют земля и воля», «Да здравствует демократическая республика», «В борьбе обретешь ты право свое», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и т. д.

В 11 часов 50 минут показался курьерский поезд. Раздались звуки «Марсельезы».

Первое приветствие сказал Н. С. Чхеидзе.

Г. В. Плеханов ответил краткой речью, призывая к объединению всех верных защитников русской свободы.

…С острова Березань перевезены в Севастополь прах лейтенанта Шмидта и трех матросов, казненных вместе с ним 11 лет назад.

В апреле происходит еще одно возвращение из эмиграции: приезжает после долгого пребывания за границей В. И. Ленин с небольшой группой его соратников. Но, в отличие от остальных эмигрантов, которые попадали в Россию после длительного путешествия через нейтральные страны, возвращение Ленина и товарищей произошло в знаменитом «пломбированном» вагоне через воюющую с Россией Германию.

Ленина на Финляндском вокзале также встречает большая толпа народа во главе с председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе. Кольцов тоже среди встречающих. Взобравшись на оказавшийся на площади броневик, Ленин произнес речь, в которой призывал к свержению Временного правительства, превращению буржуазной революции в социалистическую и немедленному выходу России из войны. Кольцов, как и многие другие, не мог понять, зачем всеми восторженно встреченную Февральскую революцию, свергнувшую монархический строй и давшую возможность России стать свободной республикой, превращать в какую-то другую — «социалистическую».

Продолжают возвращаться и другие видные эмигранты. В ночь на 31 мая, после 42-х лет изгнания, прибыл в Россию вместе с супругой князь П. А. Кропоткин. В Белоострове маститого анархиста встретила огромная толпа.

П. А. Кропоткин обратился к собравшимся с речью, в которой указал, что Россия сейчас совершила великий исторический переворот, плоды которого необходимо еще закрепить. Угрозой свободе являются Вильгельм и его полки. Если пустить германцев сюда, в глубь России, и на улицах Петрограда появятся германские пулеметы, а в Петропавловской крепости их пушки, — Россия погибнет и дело ее революции также. Борьба с Германией — вопрос спасения России и ее свободы. Все внутренние дела должны отойти на задний план перед общенациональной задачей борьбы с опасным врагом.

А. Ф. Керенский приветствовал Кропоткина речью. Почетного гостя на руках внесли на автомобиль.

Между тем большевики развивали бешеную активность, направленную против Временного правительства. С балкона занятого ими особняка, где раньше обитала небезызвестная балерина Кшесинская, бывшая любовница Николая II, изо дня в день выступал Ленин с зажигательными антиправительственными речами. А вскоре большевики от слов перешли к делу. 3–5 июля в центре Петрограда произошли кровопролитные беспорядки, по сути дела представлявшие собой первую попытку большевиков захватить власть с помощью вооруженной силы. Верные Временному правительству войска подавили мятеж. Поддавшиеся большевистской пропаганде солдаты были разоружены, а их вожаки арестованы. Самому Ленину удалось скрыться, Троцкий, Луначарский, Коллонтай, Раскольников и другие большевистские руководители попали за решетку. Казалось, что большевики окончательно разгромлены. Но произошло нечто парадоксальное: им вернул влияние в массах и развязал руки… контрреволюционный мятеж генерала Корнилова, который незадолго до того завоевал всенародную популярность своим смелым побегом из германского плена. Приказом главы Временного правительства А. Ф. Керенского он был назначен Верховным главнокомандующим. Мятеж Корнилова потерпел неудачу, причем для подавления его правительство призвало на помощь большевиков, тем самым снимая с них обвинения в близости к немцам и ответственность за июльские события. Большевики снова обрели силу и возможность действовать. Результатом этого и явился Октябрьский переворот и захват власти большевиками. Вот как описывает это событие Михаил Кольцов в своем очерке, одном из тех, что послужили поводом для обвинения Кольцова в антисоветской агитации. Он был написан по горячим следам, но впервые опубликован в 1918 году.

«Детский» подъезд Зимнего дворца выходит на Неву. Над входом — широкий и круглый фонарь. Желтый свет вяло плещется в мерзлой луже перед входом, на скользких перилах набережной, на черной глади реки.

У освещенного круга подъезда со сдержанным гулом дожидается автомобиль. Вчера и еще сегодня утром длинный и шумный хвост моторов шевелился на набережной. Теперь их мало. Почти совсем перестали ездить в Зимний дворец.

Сзади — Нева и густая цепь юнкеров. Впереди — неумелые и жуткие баррикады из дров. В щелях, между грудами поленьев, женщины-ударницы с винтовками в руках, четыре пулемета и неизвестно кем оставленная телега с кирпичами. А дальше — мрак, пьяные выстрелы и чьи-то злые и яркие ракеты в ночном небе… То ли большевики в Смольном пускают, то ли матросы за Николаевским мостом.

В три часа Смольный предложил Временному правительству сдаться; в четыре — юнкера и женщины-добровольцы прислали сказать министрам, что будут защищать их до последней капли крови; в пять кто-то властно и грубо выключил телефоны, и дворец очутился одиноким обреченным островом посреди Петербурга.

В слабо освещенной приемной напряженно-спокойно и уже нет суеты. Два молодых солдата в бессонной усталости тяжело опустились на подоконник и о чем-то думают.