Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

Через несколько дней, как раз когда капитан цур зее Фридрих Хюффмайер вносил в дневник свои пессимистические записи, Торбьёрн Иохансен медленно проплывал на лодке мимо линкоров, а за ним на конце рыболовной лески тащилась не блесна, а самодельный заборник воды. Когда же он заменил его на настоящую приманку, ему повезло.

«Он почувствовал резкий рывок и, подмотав леску, вытащил крупную угольную рыбу… Вдруг над водой послышались аплодисменты, он поднял голову и увидел немецких моряков, которые, наклонившись над поручнями, хлопали ему. Он помахал им рукой и с гордостью показал свой улов… Они были в восторге».

Через неделю Иохансен ехал по той же дороге, но в обратном направлении, он вез тайно сделанную пробу воды, а между страницами нацистской пропагандистской газеты «Фритт Фольк» (Fritt Folk) были спрятаны подробные наброски карт двух военно-морских баз. Карты, проба воды и сопроводительный текст — именно за этим охотились англичане; выдержки из донесения были отправлены с помощью передатчика Upsilon в Лондон во время двух продолжительных радиосеансов 16 и 21 августа. В одной из радиограмм было сказано:

«Линкор „Шарнхорст“, который наш информатор распознал вполне определенно, стоит на якоре в Ланг-фьорде в точке с координатами 69°57′6″ N, 23°08′ E».

Далее говорилось:

«В мае на борту произошел сильный взрыв, который хорошо слышали все, кто живет поблизости… При взрыве погибло двадцать матросов. Для изготовления гробов немцы использовали защитные щиты, принадлежащие дорожному управлению… Кроме того, в Каа-фьорде находится ремонтное судно водоизмещением около 6000 тонн. Внешне оно похоже на транспорт, а после взрыва встало рядом с „Шарнхорстом“… 4 июля 1943 года все 15 кораблей вышли в море, потом немцы говорили, что они побывали у острова Медвежий… У „Шарнхорста“ нет постоянного места стоянки, иногда он становится на якорь в Ланг-фьорде, в других случаях — в Каа-фьорде, а также в Скилле-фьорде… В [Ланг-фьорде]… он стоял с марта по 15 июня… [Он защищен]… двойной противоторпедной сетью с шириной входа около 25 метров. Расстояние от берега до входа составляет примерно 50 метров».

За некоторыми несущественными исключениями, информация Торбьёрна Иохансена была поразительно точной. Как сказано выше, взрыв на самом деле произошел в апреле, а погибло семнадцать человек. Выход в море, упоминавшийся в донесении, относился к военной игре, проведенной Боевой группой. Наброски карт, сделанные Иохансеном, были даже подробнее, чем это показалось с первого взгляда, поскольку на них с поразительной точностью были изображены не только очертания двух фьордов, но также места стоянки немецких кораблей и расположение противоторпедных сетей.

«Это было одно из наиболее важных радиосообщений, отправленных норвежцами»,

— так сказано в официальной истории действий норвежской разведки во время Второй мировой войны. Донесение Иохансена, вместе со схемами стоянок немецких кораблей и пробой воды, курьер доставил в Швецию.

Действиями Линдберга и Иохансена руководило находившееся в Англии скандинавское отделение Тайной службы (Secret Service), которое в 1943 году возглавлял 46-летний лейтенант-коммандер Эрик Уэлш, химик по образованию. Грузноватый, но весьма энергичный, Уэлш с 1919 года жил в Бергене, где работал техническим управляющим компании, занимавшейся производством красок для флота. Он был женат на норвежке, которую звали Йохан Брюн Свендсен, и поэтому бегло говорил по-норвежски, хотя и с бергенским акцентом; у них было трое детей. Уэлш вернулся в Англию после вторжения немцев в Норвегию и довольно скоро стал опытным, хотя и не всегда последовательным, начальником отдела Службы тайной разведки (SIS — Secret Intelligence Service), причем особую ответственность он нес за операции в Норвегии.

В Норвегию за время войны было направлено свыше двухсот агентов, и поэтому в отдел, которым руководил Уэлш, непрерывным потоком шли донесения. В действительности же агенты подчинялись не Уэлшу. Задания исходили из другого и не менее засекреченного источника, а именно — из Центра оперативной разведки (OIC — Operational Intelligence Centre), который был расположен в защищенном от прямого попадания бомб подвальном помещении под зданием Адмиралтейства в Лондоне.

Радиосообщения из Тромсё, в которых подробно излагались результаты наблюдений Торбьёрна Иохансена, сделанные им во время прогулок на велосипеде, попали в отдел OIC, занимавшийся немецкими надводными кораблями; отделом руководил легендарный лейтенант-коммандер Норман Деннинг. Деннинг и его подчиненные играли важную роль, определяя местоположение кораблей немецкого военно-морского флота, а также пытаясь предугадать, что предпримут в обозримом будущем немецкие адмиралы. В этой работе Деннингу неоценимую помощь оказывала богатейшая информация, получаемая от самых различных источников. Из Правительственной криптографической школы (Government Code and Cipher School) [11] Лайнер Л. «Погоня за „Энигмой“». — С. 58. находившейся в Блетчли-Парк, шел непрерывный поток перехваченных, а затем расшифрованных немецких радиосообщений; кроме того, отдел Уэлша пересылал результаты прямого наблюдения норвежских агентов на месте. От Королевских ВВС поступали результаты аэрофотосъемки, а от Службы безопасности (Security Service) — протоколы допросов немецких военнопленных.

В арктических водах было все спокойно с марта, т. е. с тех пор, как прекратились проводки конвоев в Россию. Несмотря на это, немецкие военно-морские силы сохраняли высокую степень боевой готовности и чаще, чем ранее, проводили учения. Сталин уже открыто выражал недовольство задержками в поставках, и все шло к возобновлению плавания после наступления полярной ночи осенью. В связи с этим в районах базирования немцев требовалось все больше агентов; эпизодических поездок на велосипеде уже было недостаточно.

Подготовительная работа началась. Летом 1942 года Финн Льед, курьер, который впоследствии был назначен министром промышленности Норвегии, пробирался из Швеции в Норвегию; он вез радиопередатчик, называвшийся «Лирой». Передатчик был спрятан в надежном месте до тех пор, пока 21-летнему курсанту Нильсу Хорнесу не было поручено установить передатчик поближе к стоянкам немецкого флота, который в то время находился в Нарвике. Однако прежде чем Хорнесу удалось найти исполнителя, корабли перевели дальше к северу.

Лишь весной 1943 года, после неоднократного перепрятывания передатчика, возможность его применения представилась сама собой. С помощью нескольких посредников Хорнес в конце концов вышел на 32-летнего Рольфа Сторвика, владельца деревенского магазинчика, в котором также размещалось отделение почты, телеграфа и посылок. Магазин был расположен в районе Порсы, на берегу Варгсунна, посредине между Альтой и Хаммерфестом. Сторвик, стойкий патриот, в свое время участвовал в боях, развернувшихся в 1940 году у Нарвика. Его предки перебрались на север, когда в горах Порса вскоре после наступления нового века были обнаружены богатые залежи меди. Однако Порса — это не Клондайк, и через несколько лет, в течение которых велась интенсивная добыча меди, ее запасы истощились. Владелец прав на добычу умер, а наследники либо не могли, либо не хотели продолжать работу. В результате с 1932 года шахты были заброшены, а канатная дорога, проведенная через живописную долину Порса, постепенно приходила в негодность и ржавела.