Александр Витковский - Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется

— Откуда появились презрительные клички — «стукачи», «наседки», «доносчики», «сексоты»?

— От непонимания. И еще от того, что в тоталитарных режимах агентура часто использовалась спецслужбами в неоправданно широких масштабах. Так, в начале 50-х годов только среди заключенных советских тюрем и лагерей насчитывалось порядка 100 тысяч агентов. И не всегда они использовались для раскрытия готовящихся или уже совершенных преступлений. А такое не прощается и находит свое отражение в бытовом языке, стилистике, анекдотах. Различна и этимология этих слов. «Сексот» — сокращенный вариант словосочетания «секретный сотрудник». Оскорбительное для милиционера слово «мусор» возникло из аббревиатуры МУС — московский уголовный сыск. «Наседка» — слово из дореволюционного тюремного жаргона. Так называли внутрикамерных агентов охранки, которых подсаживали к арестантам с заданием выведать у них обстоятельства совершенного преступления, склонить к признанию своей вины. «Стукач», «доносчик» — оскорбительные прозвища агентов. Думаю, что и переименование милиции в полицию — не самый лучший образец законотворчества. А обращение «господин полицейский» уже нашло свою историческую аналогию. «Господин полицай» — именно так называли на оккупированных советских территориях фашистских прихвостней, изменников Родины, участвовавших в карательных акциях против партизан, да мучавших и обиравших местное население. А в оккупированных деревнях и селах к ним обращались еще проще: «Хер полицай» вместо «Герр полицейский».

— Народное сознание и русский язык очень чутко реагируют на такие нововведения. Уже слышал каламбур, что не только милиция стала полицией. Скоро переименуют медиков в педиков, маму в папу, комиков в гомиков, учителя в мучителя, почту в мочту и так далее.

— Да, этот словесный ряд можно продолжить.

Что же касается самих органов госбезопасности, то здесь отношение к агентуре чрезвычайно уважительное. Я бы даже сказал — деликатное. Могу привести десятки примеров, когда оперработники помогали своим агентам не только в сложных оперативных ситуациях (это самой собой разумеется), но и в трудных житейских коллизиях.

Буквально на излом проверялись агентурно-оперативные отношения в начале 90-х годов. В дни, когда разогретая дармовой водкой толпа свергала на Лубянке памятник Дзержинскому и расписывала фашистской свастикой на доме № 2 памятную доску Ю.В. Андропову, некоторые оперработники, вопреки всем инструкциям и приказам, рискуя не только карьерой, но иногда и собственной головой, выносили из рабочих сейфов, вывозили на своих машинах и сжигали на дачах личные дела находившихся у них на связи агентов, дабы сохранить тайну сотрудничества и не подвергать их в будущем возможной люстрации. Наверное, также действовали разведчики группы Зорге. Вместо того чтобы бежать, спасая собственную жизнь, когда в двери их квартир ломились сотрудники японской тайной полиции кемпейтай, они сжигали секретные коды и шифры, а также все сведения о своих тайных помощниках. Это ли не есть пример мужества и верности долгу?!

— И последний вопрос. Если судить но вскрытой ФБР летом 2010 года в США шпионской сети из дюжины российских нелегалов, похоже, что сейчас в разведке (да, наверное, и в контрразведке) уже прошло время великих личностей? Таких как Редль, Зорге, Филби, Молодый, Абель, Кузнецов.

—На мой взгляд, в работе спецслужб время великих личностей не проходит никогда. В период конфронтаций, войн этих людей больше. В относительно спокойные времена международных отношений — меньше. Чаще всего мы просто ничего о них не знаем.

Великая несправедливость работы в разведке состоит в том, что о конкретном герое нам чаще всего становится что-то известно (но далеко не все) только в случае его провала. Раскрытие в США двенадцати наших нелегалов—явный тому пример. А сколько имен легендарных разведчиков, а уж тем более — их дела, так никогда и не будут рассекречены, поскольку проводимая ими работа длилась годами, десятилетиями (чекистская история знает целые агентурные династии) и не была раскрыта спецслужбами противника. И даже после смерти их имена навсегда останутся в секретных архивах с пометкой «Хранить вечно», а знать о подвигах этих людей будет лишь очень узкий круг профессионалов спецслужб.

В этом смысле интересен короткий диалог, который произошел между Президентом России Владимиром Путиным и советской разведчицей-нелегалом Гоар Вартанян. На одном из торжественных приемов в Кремле президент, бывший сотрудник советской разведки, поинтересовался, в каких странах работали и какую информацию добывали супруги Вартанян. «Даже вам, главе государства и моему коллеге по разведке, я не могу ответить на этот вопрос»,—деликатно заметила Гоар Левоновна. Президент понимающе улыбнулся...

За беззаветную отвагу, мужество, профессионализм и верность долгу хочу с чувством особой признательности вспомнить о ветеранах советских спецслужб. Каково им сейчас, на склоне жизни, когда подводит не только здоровье, но и кардинально изменились социальные ценности, жизненные и политические идеалы, остаться один на один со своим прошлым и далеко не самой роскошной пенсией?!

Надеюсь, что эта книга поможет оглянуться в наше не такое уж и далекое «вчера» и расскажет читателю о неизвестных и удивительных фактах из жизни легендарных сотрудников отечественных спецслужб и даже раскроет некоторые имена и события.

— Ностальгируете, Александр Дмитриевич?

— Нет, просто сожалею... Сейчас как-то стыдливо умалчивают о том, что в результате беловежской пьянки три собутыльника раздавили пару литров водки и одну великую страну. И КГБ не смог этому воспрепятствовать. В результате Советский Союз потерял больше, чем при гитлеровском нашествии. Я имею в виду и территорию, и население, и экономику, и промышленный потенциал. Но в 1941 году СССР выстоял и победил, а через полвека — в 1991-м — рухнул. Вот и хочу, чтобы подобного не произошло с Россией.

— Дорогое армянское радио! Мы слышали, что новое здание посольства США в Москве сделано из микробетона. Расскажите, пожалуйста, об этом новом строительном материале.

— Микробетон — это 10 процентов бетона и 90 процентов микрофона.

Почти за тысячелетнюю историю Москвы о нашем замечательном городе много сказано и много написано.

Москва белокаменная.

Москва златоглавая.

Москва кабацкая.

И даже Москва бандитская.

Но есть еще и другая Москва—столица тайн и секретов, тайников, конспиративных встреч и шпионских закладок — где днем и ночью идет бескомпромиссная борьба российских спецслужб с подрывной деятельностью иностранных разведок.