Сергей Бойко - Шарль Перро

Его Величество особенно любит живопись и скульптуру и считает, что именно эти виды искусства должны особенно работать в его честь и оставить его имя для потомков. Несколько лет назад он образовал в Париже Академию живописи и скульптуры, обеспечил профессоров для образования молодежи, назначил стипендии студентам. Здесь учатся многообещающие молодые люди. Но поскольку кажется необходимым для молодых людей Вашей профессии пробыть некоторое время в Риме, чтобы сформировать свой вкус и манеру, учась у самых великих мастеров современности, а часто бывает так, что самым талантливым не хватает средств на поездку в Рим, Его Величество решил посылать туда ежегодно определенное количество молодых людей, которых отберет Академия. Его Величество считает также, что для развития этих молодых людей необходимо руководство прекрасного мастера, который бы направлял их в своей учебе, прививал хороший вкус, и Его Величество выбрал Вас. С этой целью он и поручил мне отправить Вам сумму в 1200 экю. Вот что поручил мне написать Вам Его Величество. Я очень рад, что король оказал Вам такую честь“.

Это письмо, которое должен был подписать Кольбер, не было отправлено, и я никогда не узнаю почему. Проект был отправлен и изучен всеми знаменитостями архитектуры, которые прислали и свои эскизы. Но все они были странными, не имея строгой архитектурной красоты».

Когда выяснилось, что один из проектов принадлежит Клоду Перро, Кольбер пришел в восторг. Шарль Перро вспоминает:

«…Кольбер был очарован. Он не понимал, как мог человек, не архитектор по профессии, сделать такой прекрасный проект. Этот проект, выполненный в геометрическом и перспективном изображениях, находился в простых деревянных оправах в большом шкафу».

В конце концов, как и предполагал Шарль, именно проект Клода Перро победил в конкурсе.

…А между тем дела любимого старшего брата Шарля, Пьера Перро, обстояли из рук вон плохо. В этом году он потерял все свое состояние и оказался в жестокой опале, и никакие попытки Шарля уговорить Кольбера простить брата не удались. Вот что писал Шарль в «Мемуарах»:

«…Я забыл вам рассказать, как мой брат, главный сборщик финансов в Париже, был отстранен от должности и что мы сделали (но безуспешно), чтобы вернуть к нему доброе расположение Кольбера…

Мой брат, долгое время пробывший приказчиком по разовым делам, купил должность главного сборщика… Он пробыл в этой должности десять лет, с 1654 по 1664 год. Все это время поступления были настолько трудными, что в начале 1654 года брат оказался в опережении на 400 тысяч ливров, что произошло, в частности, потому, что король отдал народу все, что должно было быть остатками подати за эти десять лет; замечательная новость, если бы она не делалась в ущерб главным сборщикам, которым принадлежали эти остатки. Фуке, бывший в то время суперинтендантом, не делал и не сделал ничего для возмещения остатков, бесплатно отданных народу. Поэтому, когда на место Фуке был назначен Кольбер, весь Париж, особенно деловые люди, приходили к брату с поздравлениями, так как знали об их старой дружбе (брата и Кольбера). Однако продвижение Кольбера по службе стало полным крахом моего брата. Складывалось впечатление, что авторитет честного человека, который Кольбер хотел создать себе у короля, привел к тому, что он создавал для брата трудности, каких не создавал ни для кого другого.

Так как брат подвергался страшным гонениям теми, кому был должен, то он рассчитывал, что в ходе 1664 года сможет собрать деньги, чтобы вернуть самые неотложные долги. Но Кольбер, строго следивший за порядком и правилами уплаты в королевскую сокровищницу, был предупрежден Оливье, привратником, о том, что мой брат не заплатил сполна, и захотел узнать причину. Кольбер вызвал меня и самым дружеским тоном спросил: „Почему ваш брат не вносит плату, как было условлено? Я недоволен этим беспорядком“. Я ответил, что очень удивлен, так как уже не знаком с делами брата, и что я сейчас же пойду искать его, чтобы поставить его в известность; что я прошу, однако, проявлять к брату такое же доброе расположение, как и раньше. Затем я вернулся к Кольберу рассказать то, что узнал от брата, сказав, что он сейчас оказался в таком положении потому, что ему не вернули фонд остатков. Получив такой ответ, Кольбер на следующий же день продал место главного сборщика Соннэну за гораздо меньшую плату, чем оно стоило и чем покупал его брат. В тот же день он поручил интенданту по финансам Морэну, чтобы мой брат сделал отчет о своей работе за эти годы. Все это происходило в чрезвычайно сложной обстановке и сильно испугало всех финансистов. Во время ходатайств брата перед Кольбером тот ему сказал: „Пусть ваш брат говорит со мной о ваших делах“. На следующее утро я пришел в его кабинет и сказал, что, конечно, мой брат был не прав, беря средства текущего года для погашения долга предыдущих лет, но что ошибку эту можно исправить, что он боится попасть в долговую тюрьму, что все это причиняет смертельную боль его жене и семье, что ему, по правде говоря, задолжал большие суммы король, и если бы они были ему возвращены, этого несчастья не произошло бы. Я долго убеждал его, приводя разные доводы, но все это не понравилось Кольберу, и он посоветовал мне заниматься своим делом и подумать, смогу ли я дальше работать в строительной службе, и если я этого хочу, то не говорить с ним более о делах брата. Я ответил, что нет у меня иного выхода, чем замолчать и полностью подчиниться его воле. Брат после этого разговора еще долго обращался с просьбами, давая всяческие разъяснения, вплоть до того, что, по его подсчетам, король ему должен более 300 тысяч ливров. Во время всех этих хлопот Кольбер вновь сказал брату, чтобы я пришел поговорить. Когда я к нему явился, он сказал мне: „Ваш брат очень умный человек, я давно его знаю, и он знает, что я его старый друг. Но эта проделка, которую он сделал…“ Я спросил, о чем это он. „О том, что он деньгами этого года наполовину погасил старые долги, а теперь требует их полностью вернуть“. — „Как! — вскричал я. — Можете ли вы думать такое о человеке, которого давно знаете и называете другом? Мой брат перенесет бедность, но не вынесет, если в ваших глазах прослывет нечестным человеком!“ Я ушел.

Затем у меня еще были беседы с Кольбером, которые не привели ни к чему кроме того, что он закрыл мне рот, как уже было однажды. Наконец я попросил его дать брату хотя бы мелкое поручение, чтобы он смог существовать. Но брат остался ни с чем».

…20 декабря 1664 года завершился наконец процесс над Фуке. Палата правосудия вынесла вердикт: пожизненное изгнание с конфискацией имущества. Король же, сославшись на то, что Фуке известны государственные тайны, заменил изгнание пожизненным заключением…