Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

Перо остановилось. Он складывает листы бумаги и засовывает в конверт. На конверте он пишет: «НЕ ОТКРЫВАТЬ пока. Т.Х.». Потом откладывает конверт в сторону.

Спустя восемнадцать лет Тур попросил своего друга и биографа Арнольда Якоби открыть конверт. Якоби передал содержание этих записей в своей книге о Хейердале. Но он опустил строчки о Лив.

За годы борьбы она потеряла веру в меня.

Это суровые слова. Как будто он ее обвиняет.

В этот момент Тур был столь же подавлен, как и в тот день, когда вышел из офиса Герберта Спиндена. Тогда исчезла надежда на признание его гипотезы, а сейчас нависла угроза краха экспедиции — еще до того, как срублено первое бальзовое дерево. Восемь лет работы впустую, если больше ничего не произойдет. Ведь только совершив плавание на плоту, можно опровергнуть «аксиому» Лотропа.

После пресс-конференции многие газеты и журналы проявили интерес к будущим материалам путешествия. Но никто не хотел платить аванс за приобретение прав на них, за исключением газет Уильяма Рандольфа Херста. А с ними Хейердал общаться не хотел, полагая, что их склонность к погоням за сенсациями может повредить экспедиции. Он отклонил также все предложения, связанные с рекламой, потому что опасался, что рекламные цели отодвинут в сторону научное содержание экспедиции.

Тур понял, чем объяснялась внезапная экономическая засуха, когда через некоторое время получил ответ из Национального географического общества. Руководство общества дало обратный ход, после того как научный комитет общества отклонил предложение поддержать его экспедицию. На словах Хейердалу сообщили, что подобное плавание на плоту равносильно самоубийству, а поскольку Национальное географическое общество самоубийств не одобряет, оно не будет помогать Хейердалу {507} 507 Материалы Дале Белла. . Во-первых, это просто аморально, а, во-вторых, приведет к тому, что деньги будут просто выброшены на ветер. Вероятно, и все остальные, кто знакомился с проектом, также приходили к такому же мнению.

Тур Хейердал оказался в неплохой компании, когда Национальное географическое общество назвало его кандидатом в самоубийцы. Когда Фритьоф Нансен в 1888 году готовился пересечь на лыжах Гренландию, он работал в музее Бергена. Его коллеги по музею также полагали, что «не подобает серьезному ученому пускаться в такое глупое и самоубийственное предприятие» {508} 508 Norsk Polarhistorie, том. I, с. 177. .

В письменном обосновании своего отказа Национальное географическое общество использовало более мягкие и уклончивые выражения. Общество сочло неразумным поддержать экспедицию, имеющую такую спорную цель. Ведь если Хейердал получит деньги, кому-то может прийти в голову, что общество действительно полагает, что население Полинезии родом из Америки, а не из Юго-Восточной Азии {509} 509 Архив Национального географического общества. . Такой аргумент не был для Тура новостью. Журнал «Нэшнл джиографик мэгэзин» уже использовал его, когда редакция в 1941 году вырезала из статьи Хейердала неподходящие пассажи.

Чтобы сгладить противоречие, возникшее между доктором Гросвенором и научным комитетом, было объявлено, что у директора не было времени подумать. И поэтому он не успел как следует вникнуть в рассматриваемый вопрос {510} 510 Там же. .

Впрочем, Национальное географическое общество проявило к экспедиции некоторый интерес. Если экспедиция окажется удачной и будет сделано много хороших фотографий, то редакционный совет общества с удовольствием примет статьи Хейердала к рассмотрению. Однако Тур теперь и думать не хотел о сотрудничестве с обществом. Он чувствовал себя обманутым и не хотел иметь с ним ничего общего.

В конце концов Туру Хейердалу удалось заключить контракт с северо-американским газетным концерном «Норт Америкэн ньюспейпер альянс», в который входила газета «Нью-Йорк таймс». И хотя контракт был заключен на сумму две тысячи долларов, толку от него было мало, поскольку деньгами нельзя было воспользоваться, пока плот не будет спущен на воду Тур заключил также соглашение с Норвежским телеграфным агентством о том, что пятьдесят процентов доходов агентства за написанные им статьи о путешествии на плоту, должны пойти на счет экспедиции. Однако эти деньги также принадлежали будущему.

Новый год был на носу. Бальзовые бревна дожидались в Эквадоре. А у Тура не было денег даже на авиабилет.

Единственной радостью было письмо от Мариуса Барбо из Оттавского университета, который прочитал рукопись и имел некоторые возражения. Это, однако, не помешало ему незамедлительно провозгласить Тура Хейердала ведущим мировым ученым в вопросах доисторических связей между Америкой и Полинезией {511} 511 Архив Канадского музея цивилизации. .

Ведущий мировой ученый. Тур с наслаждением смаковал эти слова. Он не смог удержаться и написал об этом Томасу Ульсену. Эти слова были также вставлены в «проспект», изданный для представления экспедиции.

Пришел также ответ от госпожи Рут Бенедикт. Она пока не сделала никаких выводов, но с интересом прочитала рукопись.

Эти сообщения ободряли Хейердала, но, в сущности, они уже не имели решающего значения. В мыслях он находился уже на бальзовом плоту, и его не остановили бы теперь ни Лотроп, ни Спинден. Не хватало только денег.

Возможно, подействовало рождественское настроение, а, может быть, и что-нибудь еще. Но вдруг совершенно независимо друг от друга на помощь Хейердалу начали собираться добрые силы. На этот раз уже не американские, а норвежские. Если американцы, проявившие поначалу интерес к экспедиции, так или иначе поддались на миф о завуалированном самоубийстве, то норвежские спонсоры остались невозмутимы. Если американцы просто согласились с мнением, что плот потонет, то норвежцы положились на Хейердала, говорившего, что плот поплывет. Первым, кто начал действовать, был норвежский военный атташе полковник Отто Мунте-Кос. Он вложил в это дело столько своих усилий и к тому же, подключив посла Моргенштерна, поставил на карту престиж посольства, что не мог потерпеть, чтобы затея с экспедицией на плоту провалилась. Он предоставил Туру Хейердалу личный заем в две тысячи долларов «на покрытие стартовых расходов», как значилось в долговом обязательстве. Деньги подлежали возвращению через год с пятипроцентной рентой {512} 512 Архив экспедиции на «Кон-Тики». .

На четвертый день Рождества Бьорн Рёрхольт пришел в гости к крупному бизнесмену Георгу Унгеру Ветлесену, который родился в Норвегии, но большую часть жизни прожил в США, где занимался судостроением. Во время войны он много помогал норвежцам, в том числе внес значительный вклад в создание военно-воздушных сил в «Малой Норвегии». Когда Бьорн уже собирался уходить, Ветлесен задержал его и сказал: «Если придется трудно, приходи ко мне, и я дам вам несколько тысяч, но только с возвратом» {513} 513 Записка рукой Тура, Архив экспедиции на «Кон-Тики». .